Я понимал, что скоро мне придется снова заснуть, и с трудом сдерживал себя, чтобы не использовать броню. Спать без нее было непривычно, страшно.
Я хотел узнать еще кое-что прежде, чем она уйдет.
- Подождите!
- Что еще?
- Как мне теб... вас звать?
Обращение на «вы» резало слух, но пока все споры и скандалы были для меня бесполезны.
Она задумалась, ответила не сразу. Наконец она решила:
- Лита. Можешь звать меня Лита.
***
На этот раз я проснулся без повязки. Я не стал открывать глаза, вместо этого сосредоточился на собственном теле. Боли не было - никакой! Я владел каждым мускулом, от кончика хвоста до гребня на голове. На секунду мне даже показалось, что всего этого кошмара не было, что я снова лежу у себя дома, в чистой воде, на свободе, а рядом люди, которые не желают мне зла.
Я не стал наслаждаться этой иллюзией слишком долго. Ее без труда разрушали многие факторы, в том числе и убранная броня: даже дома я не спал без защиты. Поэтому я вернул чешую на место и осторожно открыл глаза.
Меня по-прежнему окружали прозрачные стены похожего на гроб аквариума. За ними я видел медицинское оборудование и белый потолок. Окон в этой комнате не было.
Я проснулся в одиночестве, но уже знал, что это ненадолго: в коридоре я почувствовал двух людей. Они приближались, очень скоро мой полностью восстановившийся слух начал улавливать отдельные фразы их разговора.
- ...Возраст определить трудно, мы не можем руководствоваться реальным временем, прошедшим с его создания, потому что он однозначно не ребенок. Биологически, я бы сказал, ему лет тридцать-тридцать пять. По всем показателям процесс развития закончен, а старение еще не началось. Пол? Определенно самец, причем строение органов, как наружных, так и внутренних, имеет удивительно сходство с человеческими. Наверняка имеет способность размножаться спариванием, как и первая серия.
Только теперь я понял, что на мне нет тех жалких тряпок, которые последние шесть месяцев заменяли мне одежду. На мне вообще ничего нет, а с исчезновением брони у них была отличная возможность осмотреть меня, вот и болтают теперь о спаривании. Чего еще ждать от людей? Ладно, хотя бы ноги исправили!
Между тем мужской голос продолжал звучать:
- В плане физической силы, я думаю, он уступает представителям первой серии, хотя все познается на практике. В любом случае, строение его чешуи идеально, он защищен от большинства повреждений.
Ему ответил женский голос - Лита, я уже научился узнавать ее:
- Это великолепная броня не спасла его ноги.
- Ошибаетесь, спасла. Мы имели дело с простыми переломами, самой большой сложностью стали неправильно сросшиеся кости. Если бы подобное случилось с обычным человеком, от ног бы не осталось ничего. Нам бы не пришлось их ампутировать, они бы отвалились сами. Так что ему повезло!
Я только фыркнул, послав на поверхность пузыри воздуха. Повезло! Им бы так повезло! От одного воспоминания о том дне, когда мне сломали ноги и хвост, по телу пробегала дрожь.
- Что касается интеллектуальных способностей...
- Эта информация мне не нужна, - прервала его Лита. - У меня есть более надежные источники.
Они вошли в мою палату. Я не стал притворяться, что все еще сплю, для этого нужно было бы снять броню. Да и зачем эти игры? Я приподнялся на локтях, наслаждаясь покорностью здоровых мышц, чтобы рассмотреть мою будущую тюремщицу.
Все те самки, которых я видел здесь раньше, были похожи друг на друга - по крайней мере, те, что работали надзирательницами. Высокие, мускулистые, невозмутимые, они все напоминали то животное, которое мне однажды показали...как же это...а, вот, лошадь!
Эта самка на лошадь не походила. Во-первых, таких мелких я здесь еще не видел. Думаю, если поставить нас рядом, она мне по плечо будет. Любопытно посмотреть, как она начнет командовать! Да и особыми мускулами ей не похвастаться, тощенькая слишком.
А потом она заговорила, и голос этот показался мне более убедительным, чем все преимущества других надзирательниц:
- Ты проснулся? Отлично. Как ты себя чувствуешь?
- Голова кружится, - буркнул я.
О том, что это мелочи и в целом я даже благодарен их врачам, говорить не хотелось. Они вылечили меня не по доброте душевной.
- Это скоро пройдет, как только последние наркотики выйдут из твоей крови. Доктор, оставьте нас.
Мужчина, который пришел с ней и которого я не успел рассмотреть, послушно вышел. Лита приблизилась, села на стул рядом с моим аквариумом. В свете ярких ламп я видел, что глаза у нее серые, а не черные. И такие же холодные, как и ее голос.