- Тогда идем туда, - решил я.
Я первым спустился по кабелю лифта, даже не оборачиваясь, не зная, пойдут они за мной или нет. Я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно перед семью парами горящих глаз, ожидающих от меня ответов. Как будто я что-то могу сделать!
Этаж тренировок пострадал больше, чем два верхних. Здесь частично обвалился потолок, странно еще, что это никак не отразилось на нашем этаже. И тем не менее двух выживших я увидел почти сразу.
Одним из них был зверь, державший массивную бетонную плиту, готовую обвалиться в любую минуту. Сначала я не понял, зачем он это делает: вес слишком велик даже для него, это видно по дрожи в его руках. Он мог бы спокойно прыгнуть к лифту и убраться отсюда, не заботясь о потолке, не рискуя своей жизнью.
Присмотревшись внимательней, я увидел причину такого поведения. Под плитой лежал человек, прижатый к полу разрушенной стеной. Он был жив, но выбраться самостоятельно не мог, а вся сила зверя была направлена на плиту.
Странно было видеть такую картину. Человек в таком состоянии не мог активировать взрывные устройства, не мог воспользоваться своей властью, и зверь, скорее всего, это знал. Но все равно стоял, хотя ситуация до нашего прихода казалась безвыходной. Рано или поздно он должен был ослабеть, и тогда погибли бы оба.
- Лино, помоги ему! - распорядился я.
И Лино послушался! Причем сразу же, так, будто ему велел его смотритель. Он подошел к зверю, взял часть веса на себя. У меня не было времени на удивление, я уже спешил к человеку. За мной последовал Цербер, он откинул обломки стены, а я осторожно поднял раненого и перенес к лифту. Как только мы были на безопасном расстоянии, усталый зверь и Лино рванулись к нам, а плита с глухим грохотом повалилась на пол.
Зверя колотило от переутомления; это чувство было мне знакомо. Однако он сумел подползти к своему смотрителю и сесть рядом с ним. Человек открыл глаза.
- Ну надо же... - тихо сказал он. - Мы работаем вместе всего месяц, ни разу не были на задании! Я не верил, что у них есть собственный разум, поэтому даже не дал ему имя. - Смотритель повернулся ко мне. - Почему он меня не оставил?
Мне почему-то казалось, что остальные звери тоже затихли в ожидании моего ответа. Как будто я все знаю наверняка! А я мог полагаться лишь на собственные чувства, на то, что было верным для меня.
- Потому что мы не бросаем. Не знаю, кем считают нас люди, почему боятся и даже ненавидят. Мы тоже от людей не в восторге, по крайней мере, я. Но я не бросаю.
- Они не убили нас, хотя тут много трупов, - человек дышал тяжело, часто делал паузы. - Они убили всех, кто был на этаже, кроме нас. Знаете, почему? После первого взрыва я уже был завален, а он держал. Они смеялись. Над ним, не надо мной. Говорили, чтобы отпустил, а он держал. Тогда они ушли, потому что знали, что нам никто не поможет. Они не думали, что вы придете.
Значит, он все-таки что-то знал! Он видел нападавших, мог рассказать о них!
- Что это за «они»? Кто сделал это? - поспешил спросить я.
- Насколько я понял, это и есть те самые отбракованные звери с нулевого уровня, из клеток. Нападали все. Это случилось так быстро, что никто из нас и опомниться не успел. Сигнализация сработала уже после их прихода. А они... они умны. Очень умны. Иначе они не смогли бы осуществить все это. Но они не одни.
- То есть?
- Им явно помогал человек, который хорошо знает базу, - пояснил смотритель. - Сами они, при всей своей сообразительности, не могли разработать такой безукоризненный план. И еще... кто-то обезвредил их датчики, мы не смогли уничтожить их. Скорее всего, ваши датчики тоже не работают.
Такого поворота я не ожидал. Отключение датчиков - это еще не свобода, но это первый шаг к ней! Если нам удастся выбраться отсюда, нас уже никто не остановит. Так, стоп... разве не я только что говорил, что мы никого не бросаем?
- Что случилось со смотрителями?
- Их забрали. Обычных работников, агентов... их всех убили. А смотрителей забрали... а еще забрали всех женщин, независимо от должности, потому что смотрительниц всего двое. Нетрудно догадаться, зачем.
Оскар, стоявший за моей спиной зарычал, причем несмотря на кажущуюся тишину этого звука, по телу у меня пробежали мурашки. Не завидую я тому, что рискнет тронуть Юлию! Похоже, он всерьез считает ее своей самкой. Я тоже беспокоился за Литу, но мое беспокойство носило другой характер... вроде бы.
- Вы знаете, куда их забрали?
- Нет, но могу узнать, - ответил человек.
- Как? Если вы рассчитываете на зал с мониторами наверху, сразу предупреждаю: его больше нет.