Глубина – это, по сути, четвертое измерение пространства, которое в трехмерном физическом пространстве, где мы обитаем, всегда остается скрытым физически и постигается лишь метафизически (умственно, сочувственно, переживательно). Три известных нам измерения: длина, ширина и высота – относятся к пространству вне нас, расходятся от наблюдателя вверх и вниз, вправо и влево, вперед и назад, охватывая окружающий мир. Глубина – это еще одна координата, которая «ортогональна» всем трем другим: она начинается с точки их пересечения, с «наружного», и движется внутрь, в сердцевину и средоточие каждого существа, в «я», «самость», «собойность». Глубина – пространственное измерение, но она принадлежит внутреннему пространству, которое не расчленяется на длину, ширину и высоту.
Глубина – отличительное свойство нашего мира, который прячет свое четвертое измерение внутри трехмерных предметов и требует особых, нефизических способов его постижения. Можно мыслить и такое четырехмерное пространство, где все глубинное стало бы открытым, прозрачным, где утратилось бы различие между внешним и внутренним. Таким в ряде мистических видений предстает посмертный райский мир, где темная глубина вещей раскрыта и высветлена изнутри. Но физические условия нашего трехмерного пространства таковы, что создают возможность и необходимость именно метафизики, то есть духовно-мысленного проникновения за чувственно непроницаемую поверхность вещей. Как известно, в современной физике получил признание антропный принцип: вселенная имеет точно такие физические параметры, какие только и допускают обитание в ней человека [90]. Для гуманитарных наук мог бы иметь особое значение метафизический принцип (metaphysical principle): наша трехмерная вселенная устроена так, чтобы содержать в себе четвертое измерение, но открывать его только мыслящему и чувствующему существу, способному постигать то, что сокрыто от ощущений. Глубина – это именно метафизическая запрятанность четвертого измерения в физическом пространстве трех измерений.
Если бы наш мир состоял только из трех или только четырех измерений, он был бы лишен глубины. Такая «целочисленная» конструкция присуща тем возможным мирам, которые на языке мистики и теологии описываются как ад и рай. В одном, трехмерном, нет глубины, потому что вещи объемны, но пусты, лишены нутра; в другом, четырехмерном, нет глубины, потому что внутреннее полностью раскрыто вовне и все тайное становится явным. Однако наше промежуточное пространство, условно говоря «чистилище» – трех-с-половинное, поскольку глубина – это только начаток четвертого измерения, вход туда, куда нет собственно пространственного доступа. Внутреннее уже есть за трехмерной поверхностью вещей, но оно еще не раскрылось в следующем, четвертом измерении. Глубина – это и есть дополнительное, «полуфизическое» измерение вещей, которое создает возможность и необходимость их метафизического постижения.
Глубина родственна теплоте – это два способа обозначить внутреннюю наполненность, которая метафорически воспринимается либо двигательно, либо тактильно, на ощупь. По словам Башляра, «полное изучение материальных образов внутренних глубин должно принять во внимание все ценности скрытой теплоты. <…> Огонь выставляет себя наружу, взрывается, открывает себя. Теплота уходит внутрь, концентрируется, прячет себя. Теплота, а не огонь, скорее заслуживает название третьего измерения… <…> Через теплоту все глубинно. Теплота есть знак глубины, чувство глубины» [91]. В своей глубине вещи содержат ту теплоту, которая простирается между их холодной эмпирической поверхностью и «огнем», эманирующим от их логосов-оснований. Если наше знание чувствует теплоту вещей, их нежность, усталость, страдание-стесненность и объемность-надежду, это значит, что мы уже движемся через их глубину.
Разные предметности обладают разной глубиной. Среди них выделяется человек, который знает о своей конечности во времени и пространстве именно потому, что несет бесконечную глубину в себе. Человеческая глубина не имеет какого-то ощутимого предела, она уходит в бесконечность внутренней перспективы, куда стягиваются все образы внешнего мира. Эта проекция последним своим пределом имеет беспредельное, то, что в разных системах мысли именуется Бог, Единое, Абсолют, Дух, Высший Разум, Начальное Ничто и т. д. Отсюда, по словам Михаила Бахтина, «критерий глубины понимания как один из высших критериев в гуманитарном познании. Слово, если оно только не заведомая ложь, бездонно. Набирать глубину (а не высоту и ширь)» [92].