Проездной по всем направлениям
- Марьяна, ты где? - дверь в каморку распахнулась, и озабоченная заведующая детским домом уставилась на спящую нянечку, - Опять спишь? - Да, простите, Галина Дмитриевна... - Господи боже! Марьяна! Сколько раз я тебе говорила, не оставайся без надобности на ночное дежурство! А ты? - Простите, пожалуйста... - девушка спешно вскочила и поправила мятый халат. - Да за что же тебя прощать? Ты же себя не щадишь! Пойми, мы и так все силы отдаем. А что будет, если ты понадобишься, а тебя нет? - Как нет? - А так! Вот, если сляжешь? Вот, что тогда делать, а? - Я не слягу, Галина Дмитриевна. Я сильная. - Сильная? А кто сегодня свой обед отдал? - дородная заведующая со вздохом плюхнулась на узкую койку, - Смотрю, во второй группе тарелок многовато. Посчитала. И точно! Девять вместо восьми. Ты опять Жаворонку свою порцию отдала? - Да, Галина Дмитриевна... - у Марьяны не было сил оправдываться. - Что ж ты делаешь-то? - голос заведующей готов был сорваться в стон, - Я понимаю, что они дети, что они больные. Всё понимаю. Всё! Но и ты должна понимать, что мы не можем себя отдавать полностью. Не можем! Одним отдадим, кто ж тогда другим отдавать будет? Этот чёртов вирус косит народ тысячами и мильёнами. Сама знаешь, что у нас народа вместо двух сотен уже за шестьсот перевалило. - Знаю, но я не могу... - Не можешь... - устало пробормотала заведующая, - Не можешь... Это ты сейчас не можешь на словах, а скоро не сможешь на деле. Которую ночь ты на ногах? А что за одёжа у тебя? Не одёжа, а лохмотья. Срам сплошной! Не отворачивайся! Я знаю, что на прошлой неделе ты притащила из дома одеяла. И что сарай свой и забор на дрова разобрала и перетаскала. Всё знаю. Но ты пойми - всех не спасти. Нету от этой заразы вакцины. Нету! Я каждый день в столицу названиваю. Бьются академики, а толку ноль! - Я знаю... - Но вот чего ты, девка, не знаешь: жизнь свою ты на ихнюю не разменяешь. Хоть сгори свечой, а им легче не будет. Тихон, вон, уж спину сорвал, могилы копая. А ты? Ты ж красавица писаная! И ничего, что рыжая, зато коса, вон, в руку толщиной. А глазищи! Настоящие изумруды. Да, тебя замуж кто хошь возьмёт! А ты тут загибаешься... Но закончить тираду заведующей не удалось. Из коридора каркающий голос заверещал на весь детдомом: “Галина Дмитриевна! Вас к телефону! Срочно! Москва!” *** Машина не дотянула до детдома какую-то сотню метров. Замёрзшую наезженную трассу утренняя мартовская оттепель превратила в непроходимое болото. - Вот и приехали, - устало выдавил водитель и обречённо уставился на окружающую непролазную кашу, - Теперь засели окончательно. Но выходить из машины не спешил. Измотанный долгим рейсом молодой человек совершенно обессиленно таращился на пейзаж. Пронзительно синее небо, какое бывает только весной, воздух, напоённый теплом и свежестью пробуждающейся природы, птичий гомон и радостные крики ребятни - всё это могло поднять настроение даже неисправимому пессимисту. Но командированный для проведения инспекции чиновник, хоть и был молод, но смотрел сейчас исключительно на море жижи, готовой вот-вот поглотить новенький внедорожник. Минуты тянулись, солнце начинало припекать, а со стороны детдома уже бежало несколько персонажей женского пола. Молодой человек, наконец сообразив, что иного ожидать от весенней распутицы в Воронежской губернии не стоит, перевалился через спинку сиденья, выудил из саквояжа резиновые сапоги и смело распахнул дверь навстречу российской глубинке. - Доброго дня... Но продолжить ему не дали. - Здравствуйте! - выпалила толстенная бабища, видимо заведующая, - Ох, простите ради бога! Дорогу нонче развезло. Мы-то вас еще вчера ждали. Как же вас так угораздило? Хорошо, что вы в сапогах! Это мы ваше начальство предупредили, когда, значит, они о вашем приезде сообщали. А как вас звать-величать? - Игорь Петрович. А... - но продолжить ему вновь было не суждено. - Очень, очень приятно! А меня - Галина Дмитриевна... Словоохотливая заведующая чуть ли не на руках вытащила юного инспектора. Всего за несколько секунд общения, Игорь Петрович просто ошалел от словесного потока, хоть и текущего в русле подобострастия, но с напором, не знающим никакого предела. Поэтому, едва Галина Дмитриевна сделала паузу, молодой инспектор взял быка за рога и заговорил резким, не терпящим возражения голосом - Галина Дмитриевна, у меня очень мало времени. Потому сделаем так: сейчас я в тишине посмотрю бумаги, потом мы обойдём ваше заведение. Набравшая полные лёгкие для очередной вспышки словесного фонтана заведующая тут же замолкла и залилась краской. *** На дворе бушевал прекрасный весенний полдень. Допотопные ходики кукукнули четверть первого, и в кабинет заведующей шумно ввалился нагруженный бумагами проверяющий. Он вымученно улыбнулся и в ответ на немой вопрос бодро заверил: - Что ж, с бумагами всё в порядке. Теперь давайте проведём осмотр. - А может чайку? Вы ж с утра не кушали! Игорь Петрович пару секунд колебался, а потом весело махнул рукой. Обрадованная заведующая тут же завопила во весь голос: - Марьяна! Накрывай на стол! Явление рыжеволосой нянечки произвело на молодого инспектора неизгладимое впечатление. Совершенно забывшись, он совершенно неподобающим образом округлил глаза и неотрывно глядел на споро расставляющую посуду девушку. Это не укрылось от зоркого взгляда Галины Дмитриевны. Когда они остались одни, заведующая по-свойски подмигнула инспектору и хвастливым тоном заявила: - Видели, какие у нас красавицы работают? - Простите... что? - Игорь Петрович не сразу расслышал сказанное. - Говорю: красавицы у нас работают. А Марьяна вообще молодец! - Молодец? - Да! Она не просто красавица... - Галина Дмитриевна неожиданно тяжело вздохнула, - Она большой души человечек. Деток у нас много, сами понимаете. Людей не хватает. Вкалываем изо всех сил. А вот она... Она себя не щадит. Честное слово, прямо жалко девку. За каждого ребетёнка переживает. А ведь у нас много тяжёлых. Ох, когда уже эту заразу изведут? - Пока прогнозы неутешительны. Простите, что разбиваю ваши надежды. Но эпидемию U-вируса пока остановить нечем. Десятки институтов круглосуточно бьются. Да, что я вам говорю? Вы сами всё из новостей знаете. - Понимаю. Просто грешным делом думала, может нам не всё сообщают. Так сказать, во избежание. - Увы, дорогая Галина Дмитриевна, вирус вовсю ползёт по пси-сети. Да нет, даже не ползёт, а прямо летит. Потому и приходится изолировать больных в удалённой от цифровой заразы глубинке. И пока не найдено ничего, чтобы гарантированно остановило эпидемию, нам придётся и дальше размещать больных детей в детдомах подальше от цивилизации. Иногда это помогает. А потому вам в ближайшее время придётся принять очередную партию малышей. - Как же так? Да ведь у нас втрое превышение! - с круглолицей заведующей враз слетело подобострастие, - Что ж вы делаете?! Мы тут криком кричим, а вы только подкидываете детей! Вы вообще понимаете, что мы уже с ума сходим?! Вы побегайте за ними ночи напролёт! Вы послушайте их стоны! У меня ни людей, ни медикаментов! - Простите, - инспектор опустил голову, - Я всё понимаю. Но у нас выхода нет. Единственное, что могу вам обещать - поставку нового лечебного оборудования, а с ним и бригаду врачей. Так же в ближайшую неделю прибудет транспорт за наиболее тяжёлыми. У нас открылся новый медицинский центр. Там возможностей для спасения больше... Он осторожно посмотрел на заведующую, но уже не увидел бойкую пышную барышню. Перед ним сидела смертельно измотанная пожилая женщина, в красных глазах которой читался многодневный недосып, а в подрагивании рук - крайнее нервное истощение. - Простите, но... Договорить Игорь Петрович не смог. Дверь с шумом распахнулась, и ворвавшаяся в кабинет Марьяна надрывно заголосила: - Жаворонку плохо! А врачей свободных нет! Вся троица кинулась в палату. Расталкивая по пути зазевавшихся ребятишек, они летели по узким выкрашенным белой маслянной краской коридорам. В нос бил невыветриваемый запах лекарств и хлорки. А скрипящие на каждом шаге половицы словно напоминали о бренности всего сущего. Ужасающая нищета давно уже не шокировала столичного инспектора. За последнее время он побывал во многих подобных уголках. Иной раз приходилось задерживаться и ночевать в куда менее приятных местах. Приходилось и питаться низкокалорийными творениями местной кухни, вкусовые качества которых зачастую не выдерживали никакой критики. За долгие месяцы подобных приключений можно было бы привыкнуть ко всему, но Игорь Петрович привыкнуть не смог. Вбежав в палату, он с трудом подавил отвращение к витавшим ароматам и приблизился к постели умирающего мальчишки. Растрёпанные каштановые волосы разметались по линялой наволочке, словно пацанок бухунулся в кровать после яростного футбольного матча. Эта задорная всклоченность совершенно диким образом контрастировала с мертвенно-зелёным оттенком, заливавшем ребячье лицо. - Так! Быстро его карточку! - Игорь Петрович выхватил из кармана неведомый прибор с кучей разноцветных проводов и бесцеремонно начал цеплять клеммы на тщедушное тельце. - Что это? - еле слышно пролепетала Марьяна заведующей. Но ответил ей сам инспектор: - Это диагностер. Новая разработка. Пока их всего несколько штук, - и тут же криком добавил: - Карточка где?! Несколько минут напряжённого вглядывания в крошечный дисплей и перелистывания растрёпанной истории болезни оптимизма не прине