Я встретился с хорошими женщинами, по-настоящему прекрасными, и мне хотелось помочь им, а потом самое лучшее для меня — продолжить путь. И пока надо держаться от них как можно дальше. Трясина человеческой любви очень глубока, и мне не улыбалось попасть в нее.
В темноте дорога казалась белой полосой. Я ждал, прислушиваясь. Ни звука. Но вдруг… что-то зашевелилось там, внизу, что-то промелькнуло на белом фоне и исчезло. Моя рука скользнула по винтовке, и я снял курок с предохранителя.
Я застыл в темноте. Мое чутье подсказывало, что там, у дороги, кто-то есть. Теперь, чтобы добраться до постели, мне нужно разгадать эту загадку.
Женщины тоже встали из-за стола, и свет на кухне погас.
Сапог скрипнул о гравий…
Прислонившись спиной к углу дома, я положил правую руку на ружье. Неудобно стрелять в темноте, но я это делал раньше.
Глава 6
Из окон спальни наверху, занавешенных шторами, струился тусклый свет. Легкий ветерок подхватил засохший лист и понес по каменистой дороге, зашептал, зашелестел осинник. Кто-то или что-то затаилось в ночи, кто-то принял такой же предупредительный знак и, как я, притаился и ждет.
Ждет, когда я начну двигаться? Ждет, чтобы убить? Или, может, это проезжающий мимо путник, что никак не отважится попроситься на ночлег в погрузившийся в темноту дом?
Известно ли ему, что в доме живут только женщины? Или он знает обо мне? Он ищет меня?
Снова подул ветер, шурша листьями, но я ждал. Никаких признаков лошади. Он пришел пешком или оставил лошадь у дороги? Или он намеревается украсть здесь лошадь?
Индеец? Здесь родина ютов, сильных, отважных людей, храбрых воинов, и они не собирались никому уступать свою землю. Если они решатся встать на тропу войны, значит, много добрых людей пострадает.
Там, в амбаре, меня ждала прекрасная постель, я устал и хотел спать. Мои глаза искали в темноте. То, что слышал, напоминало скрип сапога, значит, тот, кто затаился в темноте, — не индеец.
На этом ранчо действительно не хватало хорошей собаки, сторожевой собаки, которая дала бы знать о появлении чужака. Нужно до отъезда привезти собаку.
Я понимал свое положение. Если меня убьют, никто на это даже не обратит внимания. Я всего лишь бродяга, которого никто не знает и не любит. О моей смерти, может быть, посудачат несколько часов или дней, в зависимости от того, будет ли обывателям поговорить о чем-то другом, и выбросят из головы.
Как только погасли огни и в доме все затихло, я решил, что женщины пошли спать. Теперь мои глаза привыкли к темноте, и я мог различать все, что происходило вокруг.
Кто бы он ни был, он не мог догадываться, что я тоже здесь. Должно быть, он видел, как я входил в дом, и мог наблюдать за мной через окно, хотя едва ли. Не исключено, что он появился как раз в тот момент, когда я вышел на улицу, и услышал шорох. Однако я не был в этом уверен. Возможно, он думает, что все находятся в доме и спят?
Прижимаясь к стене, я ждал. Как медленно тянутся минуты! Вдруг чалый громко заржал, и я увидел, что он поднял голову, прислушиваясь и всматриваясь в темноту.
Мелькнула тень, и на дороге появился человек. Он глядел туда, где стояла лошадь.
— Я не знаю, что у тебя на уме, — произнес я четко, — но тебе лучше об этом забыть. У нас не любят бродяг.
Он стоял неподвижно. Я его прекрасно видел, а он меня нет, потому что я находился в тени. На нем был костюм и шляпа с узкими полями.
— Я ищу женщину, — сказал он.
— Может, вам повезет отыскать ее в Пэррот-Сити. Держитесь строго на запад три или четыре мили, а потом поворачивайте на дорогу, что ведет через каньон. Город находится чуть выше.
— Я не это имел в виду. Для меня очень важно отыскать одну женщину.
— Вы всегда отправляетесь на поиски по ночам? Рыщете в темноте? Недавно здесь убили человека. Он упал замертво в десяти метрах от того места, где вы стоите. Днем вы бы увидели кровь.
— Я слышал об этом. — Похоже, сам факт его вовсе не беспокоил. Голос звучал тихо и ровно, как и мой, он даже не пытался сдвинуться с места.
— Уезжайте, мой вам совет. Дорога приведет вас к цели. Здесь вам нечего делать.
— Теперь я понимаю. Это вы убили Бэрроуза?
Я не удостоил его ответом, он пододвинул ногу, — это был первый жест, сделанный им за время нашего разговора.
— Говорили, что Бэрроуз был скор на руку.
— Это он так считал.
— Не могли бы вы мне помочь? Я дам вам пятьдесят долларов.
— У меня есть пятьдесят долларов.
— Я слышал, что на ранчо есть женщина, она живет здесь. Я хотел бы с ней побеседовать.
— Приходите днем. Здесь в округе несколько ранчо. Там тоже живут женщины. Большинство из них очень дружелюбны, но они плохо относятся к бродягам.
— Я не бродяга. Я путешествую. Поздний час застал меня в дороге.
— Мы достаточно поговорили. Вам лучше продолжить свой путь.
— Женщина, что живет на ранчо, молода?
— Она красивая женщина. Настоящая леди. У меня нет привычки интересоваться возрастом женщин. У нее замечательные седые волосы, если вам это поможет.
— Седые? — Он явно удивился.
— Вам лучше уйти, — настаивал я, — мне давно пора спать. Если захотите вернуться сюда, приходите днем.
— Женщина, которую я ищу, молодая.
— Мистер, мне плевать на то, кого вы ищете. Мое терпение не безгранично.
— Я ухожу. Женщина, которую я ищу, молодая, у нее светлые волосы и…
— Вы подливаете масла в огонь.
Он прошел полдюжины шагов, потом обернулся.
— Я работаю у Пинкертона. Буду в Пэррот-Сити и предлагаю вам место свидетеля в суде. Пятьдесят долларов — двухмесячный заработок рабочего на ферме.
Он пошел прочь, а я продолжал стоять до тех пор, пока не растворился вдали стук его каблуков. Немного позже я услышал стук лошадиных копыт, подождал еще; но вот смолкли все звуки, и я вошел в амбар.
Человек от Пинкертона разыскивает молодую, светловолосую женщину? Очевидно, он не в курсе, что на ранчо живут две женщины, и уверен, что та, которую он разыскивает, является хозяйкой на ранчо. Итак, зачем он ищет Мэтти, если это действительно так? Детективы часто интересуются людьми по разным причинам, не обязательно они должны иметь отношение к преступлению.
Днем я отправился осматривать место, где ночной гость оставил свою лошадь. Он прибыл, очевидно, из Энимас-Сити, проехал по траве вдоль дороги, миновал дом стороной, поэтому я его не услышал, привязал коня, а потом вернулся назад. Ясно, хотел заглянуть в окно, но, пока подкрадывался к нему, в доме погас свет. Уезжая, он взял курс на восток, а ближайший город — Пэррот-Сити.
Досадуя на себя за то, что проявил неосторожность и не услышал, как мимо проехал всадник, я отправился завтракать. Так могут и убить. Вот что делает с мужчиной хорошая еда и женское общество. Вместо того чтобы быть начеку, он витает в облаках.
Когда я вошел, мой завтрак стоял на столе, но женщин на кухне не было. Я быстро поел в одиночестве и вышел во двор. Я решил отложить подсчет скота на ранчо. Неожиданный ночной визит детектива заставил меня остаться. К тому же и здесь работы хватало.
Мак-Каррон, которого убил Бэрроуз, согнал верховых лошадей и поместил их в загоне недалеко от конюшни. Это были мало объезженные лошади, за исключением двух, которых держали ради того, чтобы женщины могли выезжать верхом. Я щадил чалого, поэтому мне требовалась какая-нибудь другая лошадь. Пришлось оседлать пару полудиких. Поначалу они сопротивлялись, а потом успокоились. Я вывел на утреннюю прогулку одну из них — черного мерина с белой мордой.