Они появились на опушке леса и направились по краю луга, где больше я не мог их видеть. Я не имел представления, что они задумали, если только не нацелились опять запугивать женщин. Им известно, что я их не боюсь, но, должно быть, они не предполагали, что я уже вернулся из Пэррот-Сити.
Вскоре они вновь появились из-за длинного бугра, скрывавшего их, слезли с лошадей и повели их в направлении горного кряжа сквозь низкорослый кустарник, стараясь не подниматься вверх. Я успел осмотреть тот кряж, когда в первый раз выезжал на прогулку вокруг ранчо. Там на каменистой земле растут редкие деревья и почти нет травы.
Рядом на ветку уселась сорока. Увидев меня, она склонила голову, как бы решая, стоит ли мое присутствие того, чтобы поднимать шум. Она подолбила клювом что-то в стволе дерева и наконец улетела. Я осторожно убрал винтовку в тень, так как боялся, что солнечные лучи, попав на ствол, выдадут меня.
Они нашли место, которое искали. Лью Пейн установил ружье между ветвями низкого дуба и уперся плечом в приклад. Как только он это сделал, я спустил курок. У меня не было намерения его убивать до тех пор, пока он сам не вынудит меня это сделать. Я знал, как обращаться с оружием, и моя пуля ударилась о ствол дерева рядом с его лицом. Разумеется, он мог попасть и на линию огня, но этого не случилось. Пуля раздробила дерево, и тысячи мелких щепок посыпались ему в лицо. Он бросил винтовку, будто она раскалилась докрасна, и упал на землю.
На всякий случай я отошел на несколько шагов и выпустил другую пулю. Она воткнулась в землю у ног другого парня, надевавшего на мою шею петлю.
Итак, они убрались прочь, подняв за собой столб пыли. Они приехали сюда, чтобы навести страху на женщин, а не для того, чтоб в них самих стреляли.
Я вытащил из ремня два патрона, вставил их в винтовку, на случай если они мне понадобятся, и сидел отдыхая, а мои мысли возвращались к той девушке, которую я встретил в Пэррот-Сити. Почему она на меня так глазела? Не думаю, что мы были знакомы раньше, хотя она смотрела так, как будто знала меня. А может, до нее дошли разговоры и ее разбирало любопытство?
Когда я подошел к крыльцу, Мэтти стояла на пороге.
— Я слышала стрельбу.
— Они намеревались стрелять по дому, вот мне и пришлось насыпать им пыли в глаза, чтобы они передумали.
На землю уже пали тени, когда я распряг коня и отвел его в загон. Умываясь, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Меня что-то беспокоило. Что конкретно, я не мог понять.
Ужин стоял на столе, и Мэтти попросила меня садиться, сказав, что сама уже ела. Я вытащил из кармана булавки и иголки, которые купил специально для нее, и она меня поблагодарила.
— Пустячок из города, — объяснил я, — выбор не велик. Большая часть товаров предназначена для шахтеров, но там есть продукты. Я имею в виду бакалейную лавку. Но почти ничего, что может интересовать женщину.
— Мы не были там, — ответила Мэтти. — Но однажды мы ездили в Энимас-Сити. Это так далеко! И нам не нравится уезжать отсюда. Здесь совсем не так, как думала миссис Холлируд. Когда мистер Филлипс рассказывал о своем ранчо, оно всегда представлялось ей как большая плантация с красивым уютным домом, белыми диванами и прекрасным экипажем. Она просто не имела представления о том, что такое ранчо, да и я тоже.
— Довольно суровые условия по вашим меркам, — улыбнулся я. — Местные жители приспособились. Этот дом лучше, чем многие другие в округе. Кто-то умело пользовался столярными инструментами и знал, как правильно обтесать бревна. Конюшня и амбар построены той же рукой. Это видно по работе мастера.
— Место здесь замечательное. Но чтобы извлечь из него деньги, хозяину нужно иметь представление, как обращаться с животными, или познакомиться с кем-то, кто мог бы этим заняться. Я вижу, что многое здесь кажется непонятным миссис Холлируд.
Мэтти поставила передо мной тарелку, и я приступил к еде. Проголодавшись, я не тратил времени зря. Затем спросил:
— Разве Филлипс не рассказывал вам, что представляет собой ранчо?
— Я с ним была мало знакома. Да, он что-то говорил, но миссис Холлируд никогда раньше не видела западное ранчо и представляла его по-другому. В поезде она уверяла, что нас ждет замечательная жизнь. Она надеялась, что у нее будет прислуга, ей всегда хотелось иметь прислугу. Мне кажется, она мечтала о большем.
— Здесь тяжелая жизнь, — согласился я. — Но в округе живет много зажиточных хозяев. Все они работают, чтобы извлечь пользу из земли, рудников, даже лесов.
— Мне кажется, она собирается продать ранчо.
Я проглотил то, что находилось во рту, и подождал с минуту, пока она наполнила чашку.
— Я не интересовался, сколько стоят здесь дома, — сказал я. — Но мне кажется, что она не сможет получить большую сумму. Здесь хорошая земля, но по большей части она используется для разведения овец и крупного рогатого скота. К западу от этого места живет человек, который приспособился выращивать ячмень и овес. Вам нужно решить, чем заниматься. Честно говоря, мэм, я сомневаюсь, что вам удастся получить за ранчо больше, чем будет стоить дорога на восток.
— Ну что вы! — возразила миссис Холлируд. Она появилась в одном из халатов, которые постоянно носила. — Это хорошая земля, и я уверена, что кто-то пожелает ее купить.
— Земля зависит от водоснабжения, мэм. Здесь есть хороший родник. Рядом течет небольшая река Черри-Крик. Я полагаю, вам повезет, если кто-то предложит по десять долларов за акр. Здесь тысяча восемьдесят один акр, мэм, и столько свободной земли, что животноводам просто не нужно покупать. Люди, у которых есть деньги, вкладывают их в городские земли. Там строится железная дорога. Ходят слухи, что с приходом железной дороги возле нее возникнет новый город, а Энимас-Сити останется на бобах. Но не принимайте все за чистую монету. Просто я слышал разговоры местных жителей.
— Они говорили о нашем ранчо? Обо мне?
— Нет, мэм. По крайней мере, я этого не слышал. В основном люди заняты своими делами. Естественно, раз вы появились здесь недавно, найдутся любопытные. И этот Пинкертон, он интересовался.
Казалось, ее кожа натянулась, и на какой-то миг она выглядела почти сердитой. В первый раз за все время я заметил недовольство в ее лице. Но она быстро справилась с волнением.
— Вы кое-что привезли из города, — улыбнулась она, — спасибо. Боюсь, что здесь почти ничего нет. — Вдруг она перевела на меня взгляд. — Вы говорили о крупном рогатом скоте. Как вы думаете, сколько можно продать?
— В основном ваше стадо молодое. Это как раз то, что вам нужно, чтобы начать заниматься хозяйством на ранчо. Если исходить из того, что я уже успел осмотреть, можно сделать вывод, что у вас прекрасное маленькое ранчо. Ну, через четыре или пять лет…
— Четыре-пять лет? — воскликнула она. — Но это невозможно! Я не могу здесь торчать столько времени! Разве!.. — Она потрясла головой. — Мистер Проезжий, вы просто должны нам помочь. Мы ничего не смыслим в ведении хозяйства на ранчо, а когда приехали сюда… ну мы этого не ожидали. Все, что мы сможем сделать, — это продать скот и ранчо, каким бы оно ни было, и вернуться на восток. Боюсь, я не создана для такой работы, мистер Проезжий. Я привыкла общаться с людьми, меня тянет к свету, музыке, толпам людей. Мне казалось, когда мы приедем сюда, мы будем отдыхать, восстанавливать свои силы. Все, что я вижу перед собой, требует тяжелого, изнурительного труда изо дня в день.
— Вы правы, мэм. Здесь надо вкалывать. В этих краях ничего не достается легко. Земля, природа — чрезвычайно богаты, но, чтобы иметь прибыль, придется работать. Никто не подаст богатство на тарелочке.
— Но разве здесь нет золота? Разве не может случиться, что на территории нашего ранчо обнаружат золото?
— Вряд ли, мэм. Золото и серебро есть в Ла-Платас. Старые испанцы, которые дали название горам, знали об этом. Чтобы добраться до залежей золота и серебра, нужно приложить немалые усилия. На вашей земле… ну, на холме, я видел обнаженные залежи угля. Может, это не так уж много, но жители Пиочи рассказывали мне, что здесь повсюду есть уголь. Однако никто не покупает его в этих местах. Может, только после того, как построят железную дорогу… Да, здесь есть богатые залежи угля, которые легче добывать, и расположены они недалеко от дороги. Вам нужно заниматься коровами, лошадьми или овцами, чтобы извлекать пользу.