— Вы можете этому помешать? Неужели в службе безопасности нет никого, кто мог бы нейтрализовать Бомона? — спросил министр.
— Любые попытки активного воздействия сейчас очень опасны, — объяснил полковник Мартен, все больше багровея от волнения, — это значительно увеличило бы опасность для жизни президента.
— Да, согласился министр, — сейчас главное — свести риск к минимуму. Идите на уступки, ищите компромисс. Сделайте все возможное, чтобы Бомон не пошел на устранение президента. В деталях действуйте по своему усмотрению, исходя из обстановки, полковник. Информируйте меня каждые десять минут.
Полковник Мартен положил трубку и вытер вспотевший лоб.
— Я вижу его! — вдруг закричал Фарж, не отрывая глаз от прицела. — Я вижу Бомона, вернее, его руку с револьвером… Он двигается к окну…
— Зачем вам понадобился весь этот спектакль? — с недоумением спросил Нджала, подходя к Бомону.
— А вот это вы очень быстро поймете, ваше превосходительство, — ответил Жослен, стараясь держаться в глубине комнаты.
Нджала поравнялся с окном…
— Вот он! — торжествующе крикнул Фарж. — Теперь я его вижу, он подошел к окну, это Бомон!
Он поймал в придел грудь человека с револьвером в руках и выстрелил.
Нджала качнулся, схватился за грудь, словно пытаясь удержать хлынувшую кровь, сделал несколько шагов к окну, вцепился руками в тяжелую штору, оборвал ее, и, пробив своим огромным телом оконный переплет, рухнул на каменные плиты двора.
— Я попал! — торжествующе закричал Фарж, отбросив винтовку в сторону. — Скажите министру, что я попал! Я, наконец, рассчитался с ним!
— Нджала… Это Нджала… — ошеломлено выдохнули одновременно Мартен и Валера.
Во дворе замка послышалась взволнованная гортанная африканская речь. Это личный врач президента Нджала и его помощник подбежали к телу в сопровождении двух солдат. Но осматривать его не было необходимости, одного взгляда было, достаточно, чтобы удостовериться в смерти президента Малазийской республики.
Полковник Мартен тяжело сел в кресло и Валера заметил что его лицо посерело. Несколько минут в штабе царило какое-то странное оцепенение. Мартен опомнился первым и сказал, обращаясь к Валера:
— Эдуард, прикажите охране, чтобы все стояли на месте и ничего не предпринимали без приказа.
Валера, двигаясь как автомат, взял в руки рацию и над застывшими цепями автоматчиков, над пустынным парком, над безмятежной гладью парковых прудов, по огромной связи разнеся его голос:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений. Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Он передал рацию Рагуле и сказал:
— Повторяйте это каждую минуту, пока не будет другого приказа.
Валера посмотрел на полковника Мартена и тот безошибочно прочел немой вопрос в его глазах.
— Судьбу Бомона пусть решает министр. Я не буду этого делать…
Полковник Мартен сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду и снял трубку телефонного аппарата, напрямую соединенного с кабинетом министра.
— Господин министр, я должен вам сообщить, что президент Нджала мертв, — сказал он, услышав в аппарате голос министра.
— Нет, господин министр, — сдавленным голосом сказал Мартен, — президента Нджала убил не Бомон, а инспектор Фарж.
— Фарж? Инспектор Фарж? Вы что — шутите? — недоуменно спросил министр.
— Это не шутка, господин министр, фарж оказался жертвой махинации Бомона…
Министр молчал.
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений. — разносилось по громкой связи.
Министру вспомнились слова старого инструктора Пикара, сказанные им на том памятном ночном заседании в службе безопасности:
— Джосс Бомон один окружит вас всех. Окружит и сведет с ума!
— Старик был прав, — думал министр. — Он хорошо знает своего ученика. Все произошло именно так, как он сказал…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СМЕРТЬ ДЖОССА БОМОНА
Жослен окинул взглядом пустой кабинет Нджала. На полу валялась недочитанная «Матен» со статьей о предварительных итогах визита президента Малазийской республики во Францию. Зиял пролом разбитого окна…
Бомоном вдруг овладело чувство пустоты, усталости и облегчения, словно он сбросил ношу, которую тащил на себе долгодолго. Он повернулся и вышел из апартаментов Нджала.
Ни в коридорах, ни на лестнице никого не было. Служба безопасности выполняла условия договоренности с уже покойным президентом. Бомон спустился на первый этаж и распахнул двери. Во дворе замка он увидел солдат, на крышах и башнях виднелись снайперы, но проход к балюстраде и дальше, к полю, где стоял вертолет, был открыт.
По громкой связи с интервалом в минуту повторялся приказ полковника Мартена:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Джосс прикинул расстояние до вертолета. Тот стоял на зеленой лужайке метрах в трехстах от него как огромная яркая птица с бело-красным оперением, готовая взмахнуть крыльями.
— Триста метров, пятьсот шагов, пять минут. За это время все будет решено. — подумал Бомон и пошел к балюстраде мимо цепей автоматчиков своей уверенной, неторопливой, легкой походкой.
— Господин министр, — прервал молчание полковник Мартен, — скажите мне, что я должен делать?
Министр не отвечал.
— Я жду ваших распоряжений, — повторил Мартен.
— А что сейчас происходит в Шато де Ферьер? Какая обстановка? Где находится Бомон? — спросил министр.
Мартен посмотрел в окно. Он увидел как Джосс прошел nepBjio линию оцепления и вышел на балюстраду.
— У замка стоит вертолет, готовый к взлету, — ответил полковник, — и Бомон сейчас идет прямо к нему.
— Делайте то, что считаете нужным, — уклончиво произнес министр.
Тем временем Джосс миновал вторую цепь автоматчиков и вышел на лужайку.
— Всем оставаться на своих местах и ожидать распоряжений, — вновь повторил Рагуле по громкой связи.
— Господин министр, — с упорством настаивал Мартен, — для дальнейших действий мне необходима ваша санкция. В конце концов, я нахожусь в вашем прямом подчинении. Итак, что я должен делать?
— Но ведь в. Шато де Ферьер находитесь вы, а не я, — говорил министр, — вы знаете оперативную обстановку. Вам, полковник, на месте виднее, какие могут быть варианты?
— Сейчас их только два, — ответил полковник Мартен, — или мы отдаем приказ убить Бомона, или — даем ему уйти.
— Они оба плохие, — сказал министр, — Неужели вы не можете задержать Бомона, не убивая его?
— Поздно, сейчас уже поздно, господин министр. Бомон миновал цепи охраны.
На замковом поле, метрах в восьмидесяти от вертолета, стояли Валера, Виктор, мадемуазель Дорис Фри-дериксен и чернокожий пилот.
— Джосс! — окликнул Бомона Валера, когда тот поравнялся с ними.
Бомон на минуту остановился около них.
— Ну, что ж, — сказал он, — Розен мертв, президент Нджала мертв. А что касается моей персоны, то там, — он показал рукой на окна штаба охраны, из которых торчали дула винтовок, — по-моему, идут бурные переговоры с Парижем…
— Хочешь, я отвезу тебя в Орли? — пристально глядя в глаза Жослену, спросила Дорис.
— Как-нибудь в другой раз, мадемуазель, — улыбнулся Джосс и на прощанье махнул рукой. — Еще увидимся..
Он повернулся и пошел к вертолету, до которого оставалось несколько десятков шагов.
Дорис сделала движение, будто собиралась идти за ним, но на ее плечо легла тяжелая рука лейтенанта Валера. Дорис обернулась и он молча покачал головой в ответ на ее умоляющий взгляд.
А голос Рагуле продолжал греметь над полем, замком, над окаменевшими цепями охраны:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Но добиться их от министра безопасности полковнику Мартену никак не удавалось. Он весь вспотел и уже почти кричал в телефонную трубку.