-- Как фамилия этого партийца? -- спросил Страхов.
-- Медведев, а кличка -- Медведь.
-- Хорошо, возьму в разработку.
Для Страхова-оперативника был важен не только сам "объект" изучения, но, прежде всего, -- процесс изучения этого "объекта". Приемов тут немало, и важно не ошибиться, выбрать наиболее удобные и верные из них. "Объект" где-то живет, работает, с кем-то общается. Как и через кого о нем лучше всего узнать? А если таких объектов несколько и время подпирает? Головоломка немалая. И риск порой огромный. Нужен особый подход и оперативная хватка. Страхов такими качествами обладал. В работе обычно немногословен, не любил трепать языком , а слово держал. Уж если сказал, что через три дня будет поступать информация, значит весь нужный механизм для изучения "объектов" заработал.
И вот информация стала поступать. Но все это было не то, чего с таким нетерпением ждали. Радоваться бы, что бывшие зэки встали на путь исправления, что трудятся и обзавелись семьями. Однако донимал вопрос: кто налетчики, и где их искать?
В разработку Страхова попал и подсказанный Кусеневым автокрановщик Медведев. С одной стороны -- хороший производственник, кандидат в члены КПСС, а с другой, и это никак не вязалось с его положительностью, подпольно торгует водкой. Кто поставщик водки? Зачем положительный Медведев, если он такой на самом деле, спаивает "химиков"? Из-за чего жестоко избил человека? Тот в больнице, и по-прежнему отмалчивается. Как его разговорить? Он, безусловно, что-то о Медведеве знает.
...Страхов с Кусеневым определялись по Медведеву. Проверка еще идет, но многое уже ясно. Подтвердилось то, что и раньше не вызывало сомнений. Да, Медведев продавал "химикам" водку. Некоторые из них сознались, что покупали, и не раз. Один даже красочно обрисовал, как Медведь взял у него деньги, потом смотался куда-то на машине и вскоре вернулся с водкой. Довольный покупатель спросил:
-- Никак фабричная?
-- Ясное дело, магазинная, -- буркнул Медведь. Он был не в духе и спешил.
-- Но ведь в наших-то магазинах это самое не продают? -- засомневался "клиент". Все "химики" знали, что в магазинах вблизи спецкомендатуры спиртное вообще не продавалось. Но уж лучше б не спрашивал: Медведя это взбесило. Схватив любопытного покупателя за грудки, он зашипел:
-- Не твоего ума дело, понял? Бери, что просил, и отваливай!
Вспомнив, как недавно Медведь побил "химика", покупатель спорить не стал, а забрав водку, ушел.
Оперативным путем было установлено, что из родственников Медведева никто в торговле не работает, а значит, поставлять ему водку на продажу некому. Так откуда он ее брал и где хранил? Не вызывало сомнений, что Медведев был первоклассным водителем и хорошо ориентировался по местности не только в Россошанском районе.
Был найден и подход к "химику", которого Медведев избил. В палату положили своего человека, и тот сумел войти к нему в доверие. Оказалось, что Медведев отделал беднягу за попытку шантажа. Проигравшись в карты, тот должен был откупиться от картежников водкой. Он и раньше покупал ее у Медведя, но в этот раз, как ни упрашивал, Медведев спиртное не продал. Чтобы досадить ему, ляпнул, что догадывается, откуда у него водка. Медведь не только избил, но и пригрозил, что убьет, если тот языком болтать станет. "Химики" с Медведем не связывались, знали, что он у руководства стройки и спецкомендатуры в авторитете.
Оперативники предполагали, что у Медведя должен быть схрон, а возможно, и не один. Но, будто почувствовав за собой слежку, крановщик был осторожен. А время поджимало, и надо было принимать решение.
-- Да-а, фактурка слабенькая, -- сказал с сожалением Страхов. -- Но сколько наблюдать?
-- По водке не подцепить, -- размышлял Кусенев, -- Скажет, что в Воронеже или еще где купил. Разве что на мораль поднадовить: кандидат в партию, в депутаты...
-- То же самое и по драке, -- продолжил Страхов. -- Отбрешется, что пострадавший сам хорош, или, в лучшем случае, повинится. Почему в схрон перестал заглядывать? Как бы это было сейчас кстати?
-- Скорее всего, водка кончилась. Вспомни, что в последний налет взяли: деньги и супы...
-- Я просто так сказал, сам знаю. Вчера к нему подослали нашего человека. Отказал. Кончилась, говорит, как будет, дам знать. Но ведь брали не только спиртное.
-- С супами не ясно. Наворовали столько, что не одну сотню "химиков" можно накормить, -- заметил Кусенев.
-- Схроны и мораль, мораль и схроны... -- задумчиво протянул Страхов. -- Что, если вызвать в отдел и допросить? Взять у прокурора санкцию на обыск? Уж что-нибудь, надеюсь, да найдем?
--Я думал об этом. Завтра обговорю. Допрошу, а если станет отпираться, устроим обыск.
-- Как он поведет себя? Во всяком случае, для него это будет большим ударом, -- сказал Страхов, глядя в окно.
-- Вы удивительно точны -- минута в минуту, -- встретил Кусенев Медведева улыбкой.
-- Люблю быть точным. -- И степенно уселся на стул.
"Здоров, детина, -- подумал Кусенев, окинув Медведева оценивающим взглядом.-- В самом деле, как медведь".
Напротив сидит Страхов. Он решил послушать, как пойдет допрос, оправдаются ли надежды? Лицо непроницаемое. Но Кусенев знает, что старший волнуется. Как всегда, решил вначале поговорить с подозреваемым о том о сем, пусть расслабится. Медведев держится вроде спокойно, но глаза тревожно блестят и ждут, чем ошарашит областной следователь. Кусенев тоже волнуется, хотя и улыбается. Перед каждым допросом основательно обдумывает, как лучше его провести. На хапок в таком деле не выйдет.
Мысли, что резвые кони, мчатся, петляя по мозговым тропам-лабиринтам. Боль в душе, да тревожно стучит сердце. Будет Медведев на нарах долгими днями-ночами ворочаться, думать, как жестоко обошлась с ним судьба. И не поймет, что сам в этом виноват. Ну что не хватало? Есть жена, сын, работа, есть почет и уважение -- все, что надо для нормальной жизни. Здоровьем Бог тоже не обидел. А если чего и нет, то трудись, создавай свое счастье, но не грабь по ночам. Нет же, как медведь-шатун шастал, принося людям горе и слезы. Все мало, мало! Не раз и не два уходил на грабеж с подельниками. Кому это теперь надо? Жене? Сыну? Не-ет! Сколько их, вот таких громил ворочается на нарах вместо того, чтобы на свободе вкалывать да жизни радоваться, семьей гордиться, детей в труде воспитывать? Не будет крепкой семьи... В душе Кусенева -- боль, на лице -- улыбка. Мысли удалились, исчезли, потом вновь и вновь вернутся. А жизнь -- вот она, в лице насупившегося Медведева. Наверно, ждет, о чем разговор со "следаком" пойдет. Страхов молчит, но еще слово свое скажет. Каждый думает, только по-разному. У каждого своя голова. Но, кажется, пора и к допросу приступать. Спросил:
-- Слышали, наверно, в связи с чем наша бригада в район приехала?
-- Нет, не слышал, -- схитрил Медведев. -- Да и некогда новости собирать: с утра допоздна на стройке.
Невинными глазами поглядел на Кусенева, потом бросил взгляд на Страхова.
-- А о банде, что у вас орудует, тоже не слышали?
-- Да болтают люди разное, но что-то не верится. А если и есть банда, то все равно словят, правда? Мне-то какое до этого дело?
И опять невинно морг-морг глазками.
Подняв голову, Страхов спросил в лоб:
-- А знаете, Медведев, что вы подозреваетесь в причастности к этим разбойным нападениям?
У того от неожиданности аж плечи передернулись, а глаза стали круглыми.
-- Это еще кто такой?! -- спросил у Кусенева возмущенно.
-- Это, -- ответил Кусенев, -- руководитель областной следственно-оперативной бригады.
-- Вон даже как! -- удивился Медведев. -- Вы, полагаю, пошутили? -- Такое обвинение мне, передовику производства, молодому члену партии, кандидату в депутаты? Не-ет, это просто бред! -- Медведев громко хлопнул ладонями по широко раздвинутым коленкам.