-- С ясновидящей?! -- воскликнул Кусенев.
-- Да-а, ехал мимо и надумал зайти. Женщине за пятьдесят, строгая такая. Как он сказал, пользуется у селян авторитетом. Что предскажет -- все сбывается. Вот Миша и зашел, чтобы подсказала по банде: когда и какой конец у нее будет?
-- Ты из казенного дома, зачем пришел? -- встретила недобро.
-- Да вот, -- начал он объяснять цель визита, но ясновидящая не была настроена на разговор. Может, ждала кого, может, что другое, но разговаривать не захотела.
-- Уходи, -- говорит. -- Мне с тобой болтать не о чем!
Миша и так и эдак: мол, за советом. Кое-как все-таки уломал. И знаешь, что она сказала? Э-э, никогда не угадаешь. Ладно, не буду мучить. Тетка сказала Мише, что если он пришел по нашему вопросу, то этого человека мы уже взяли. Больше разговаривать не стала. Вот так-то!
-- Надо же! -- засмеялся Кусенев. -- Вот тебе и ясновидящая! Выходит, знала, что Медведев из банды?
-- Вот именно.
В дверь вновь заглянул Сидоров.
-- Заходи, Михаил, заходи, -- кивнул Страхов. Тот вошел, поздоровался, но садиться не стал. -- Все, Васильич, теперь мне надо с ним по одному вопросу помозговать. Глянув на часы, добавил: -- Время для оперативников.
При проверке связей Медведева несколько раз промелькнула кличка Орлик. Кто бы это мог быть? По данным местного уголовного розыска человек с такой кличкой в районе не значился.
Обратились за помощью в другие районы и вскоре получили информацию: в соседнем районе есть семья, у которой кличка -- Орлы, а младшего сына зовут Орликом. Кусенев вспомнил свой разговор с "химиком", подсаженным в камеру к Медведеву, который поведал, что один от бандгруппы уехал в Москву. Рассказал об этом Страхову, и тот вместе с оперативниками срочно выехал по указанному адресу. Вернулись быстро. Оказывается, Орлик недавно уехал к сестре в Москву. У его родителей выведали московский адрес их дочери. Известив руководство УВД, Страхов с Кусеневым этим же вечером выехали в Москву.
Сестра Орлика работала главным бухгалтером в строительном тресте, а жила на Садовом кольце. Квартиру сестры нашли быстро, но дома ее не оказалось. Обратились за помощью к начальнику ближайшего отделения милиции, и тот выделил воронежцам своего сотрудника и машину. Вместе подъехали к стройтресту. У входа в трест нос к носу столкнулись с двумя мужчинами. Быстро разыскали кабинет сестры Орлика, но та сказала, что брат только что выехал с управляющим на строительство какого-то объекта. Бегом спустились вниз и успели увидеть отъезжавший ГАЗ-69. Настигнув газик, остановили его. Подошли и представились управляющему, а Орлика пересадили в свою машину. Кусенев сел за руль, и вместе поехали к отделению милиции. Вид у управляющего был подавленный, он ни о чем не спрашивал. Когда подъехали к отделению милиции, управляющий сникшим голосом признался, что он просто ошарашен.
-- Скажите, это серьезно?
-- Серьезней быть не может, -- ответил Кусенев.
-- Что же мне делать?
-- Ищите нового шофера, -- посоветовал Кусенев. А что он мог еще сказать?
-- Так за него сестра просила! Так просила... -- расстроенно проговорил управляющий. -- Я в общежитие его вселил, без трудовой книжки и прописки на работу принял: кто бы мог подумать?
-- Сожалею, но этого следовало ожидать, -- посочувствовал Кусенев и вышел из машины. -- У меня к вам просьба, -- попросил управляющего. -- Вы или тут подождите, или поезжайте в трест, а я к вам чуть позже подъеду. Только сестре ничего пока не говорите.
Управляющий решил ждать. Кусенев подошел к Страхову. Орлика тем временем увели в отделение.
-- Слушай, я задержанному сказал, что подельники уже дают показания, -- сказал Страхов.
-- Как воспринял?
-- Молчит пока. А он чего ждет? -- кивнул головой на сидевшего в машине управляющего.
-- Вместе вернемся. Мне надо сестру опросить, разобраться, когда брат приехал, приезжал ли раньше?
-- Все верно. По сестре надо обыграть: если темнить станет, скажем, что ей будет плохо. Мол, подвел крепко ее братец. Вообще-то управляющий сожалеет, что послушал ее и принял Орлика на работу. Надо же, без прописки и трудовой книжки, даже в общежитие вселил. И это не где-нибудь, а в самом центре Москвы!
-- Вот-вот, напомним братишке, чем сестра из-за него рискует.
Когда Орлику обрисовали, что ожидает сестру, и вновь напомнили о корешах, давших показания, он заговорил. Однако своим подельником в разбойных нападениях назвал не Медведева, а Комова. Для Страхова и Кусенева такое заявление явилось полной неожиданностью. Они хоть и предполагали, что Хома участник банды, но твердо в этом не были уверены. А почему он не назвал Медведева? Но вскоре все прояснится, и Орлик признается, что страшно боится Медведя -- тот жесток, может и убить. Не признал он вначале своего участия и в преступлениях, где пришлось стрелять в участкового и сторожей. А стрелял Орлик без промаха, как на звук, так и навскидку. В его обязанность входило "гасить" фонари освещения. Раскрыл Орлик и секрет супов в пакетах. Их брали специально, чтобы подозрение пало на "химиков". Супы в пакетах после сжигали, но трюк долгое время срабатывал в их пользу.
В Россошь Страхов и Кусенев вернулись вместе с Орликом. Его водворили в следственный изолятор, и допросы продолжились. Полной неожиданностью, однако, стала статья в районной газете, где сообщалось, что преступники, которые около двух лет грабили магазины, почты, кассы, наконец-то задержаны. Это поспешили местные работники милиции, стараясь показать, как они хорошо сработали. Страхов и Кусенев расстроились, ведь третий преступник еще на свободе и может сбежать. Было решено Хому брать. На мясокомбинат, где работал Хома, пошел Свиридов. Но там сказали, что Комов с работы отпросился, так как ему надо зайти в милицию. На работе знали, что Комов часто участвовал во всевозможных рейдах. Однако, в этот раз Комов в милицию не пришел, а отправился в гостиницу. Войдя в номер, где сидели Страхов и Кусенев, сказал:
-- Все, отгулялся буланчик! Пришел сдаваться!
Затем обратился к Кусеневу:
-- Ну что, следак, допрашивай, я готов.
Страхов с Кусеневым молча переглянулись. Кусенев достал бланк протокола допроса и подал его Комову.
-- Если готов, то пиши сам. При назначении судом наказания это зачтется.
-- А о чем писать-то?
-- А обо все, что втроем творили.
-- Разве и Орлик арестован?
Кусенев утвердительно кивнул.
-- Да-а, вот что хочу спросить, -- поинтересовался.--Как обхитрили нас ночью на машине? Мы подъехали, а в машине пусто.
-- А-а, было дело, здорово тогда вы нас проворонили. -- Помолчав, Комов усмехнулся. -- Все просто. Видим, на хвост сели и не оторваться, я на развилке и тормознул, а Медведь с Орликом выпрыгнули. Потом ткнул машину в кювет рядом с посадкой и мигом под машину. Слышал, как менты матюкались, а под машину заглянуть не догадались. Потом они уехали, а те двое, что остались, сели в машину, ну а я потихоньку, потихоньку и в посадку. Темно было.
-- Значит, обхитрил, -- покачал головой Кусенев.
-- Выходит, так.
-- Ладно, пиши, только честно.
С перерывами, но зато подробно, Хома описал сорок четыре эпизода нападений на магазины, сберкассы, почты, проникновения в погреба и сараи. Он думал, что подельники во всем сознались и что признание поможет снизить судом меру наказания. После его признания Орлик тоже сознался по всем эпизодам. А Медведь по-прежнему отрицал свою причастность к разбойным нападениям. Он и на суде не признал своей вины. Все трое были осуждены на длительные сроки лишения свободы. Таким стал конец бандгруппы, действовавшей в южных районах Воронежской области.
Несколько лет как Кусенев на пенсии. Работает адвокатом. Опыт службы в органах внутренних дел крепко ему помогает.
Как-то под вечер дверь в кабинет открылась, и он услышал мужской голос.
-- К вам можно?
-- Заходите, заходите, -- ответил он.