– А стекла? Бывали случаи, когда их вынимали.
– Сколько на это ушло бы времени?
– Время тут значения не имеет. Этот человек знал, что ночь туманная, его невозможно увидеть, ему никто не помешает – разве что сам Рубинштейн. Войти туда не мог больше никто.
– Да, – вынужден был признать я. – И проникнуть в сад нетрудно.
– Мог бы человек подняться к этим окнам?
– Галерея находится над верандой. По этим столбам мог бы взобраться ребенок. С веранды есть вход в бильярдную, но, как я случайно обратил внимание в тот вечер, там темные шторы и очень толстые портьеры, которые отодвигают утром. Вряд ли в бильярдной был слышен какой-то звук.
– В таком случае вот одна линия защиты. Преступник влезает в галерею с целью поживиться вещами, которые наверняка сможет продать – думаю, не в этой стране – но Англия не весь мир, несмотря на то что нам преподавали в Итоне лет тридцать назад. Его застает Рубинштейн, естественно, намеренный поднять тревогу. Преступник наносит удар ножом, например, с целью самозащиты, а твоя молодая женщина, устав ждать и понимая, что не успевает на поезд, взбегает по лестнице, врывается в галерею и обнаруживает убитого Рубинштейна и стоящего над ним убийцу.
– Почему она не поднимает тревоги?
– Поднял бы ты тревогу, когда в грудь тебе упирается нож? Она совершенно беспомощна. Вынуждена либо согласиться на условия убийцы, либо тоже стать трупом. Преступник в полной безопасности. Никто не знает его личности, никто не знает, что он находился в том доме, он может уйти тем же путем, что вошел, через окно, или выскользнуть через заднюю дверь. Скорее всего он вылезает через окно.
– И Фэнни выходит в дверь, направляется к машине, прихватив с собой обувь – в этот час никто из слуг не может ее увидеть, – спускает машину с обрыва и идет пешком в Кингс-Бенион?
– Какое там расстояние? Может она успеть к следующему поезду?
– Вполне. Конечно, Фэнни могли принудить поступить так, но не думаю, чтобы она стала молчать об этом.
– Не будь дураком, – грубо сказал Крук. – Как теперь ей говорить правду? Она стала в лучшем случае недоносительницей. И какая у нее гарантия, что кто-то поверит ее словам? Этот человек скрылся, она не знает ни его имени, ни где его искать. Самая правдоподобная версия для изложения полицейским, так ведь? Они многое знают об исчезающих убийцах. Он связал ее, как курицу, и она это понимает. Проявляет здравомыслие, заявляя, что сохраняет за собой право на защиту.
– И это объяснит, почему Фэнни внезапно исчезла, – признал я. – Конечно, с ее точки зрения, чем позже будет обнаружен труп, тем лучше. Через несколько недель никто не вспомнит свои передвижения с точностью до минуты.
– Полицейские сразу прижали бы того, кто вспомнил, – кивнул Крук. – Ну вот, это одно объяснение. Существуют и другие.
– Могу их озвучить, – предложил я, поскольку по-дробно изучал эту тему. – Рубинштейна убили не в шесть часов, а между семью и восемью. Он незаметно вернулся и поставил машину на дорожке. Уинтон в тот вечер получил выходной, а он единственный, кто мог бы пойти по той дорожке. В доме находились трое слуг и Рита, горничная Лал. Рубинштейн поднимается к себе в комнату, понимает, что у него есть несколько минут, и идет, чтобы успокоиться или под влиянием настроения в Китайскую галерею. Там его обнаруживает жена и поднимает скандал из-за Фэнни. Кричит, чтобы он убирался. Рубин-штейн возмущается, Лал приходит в ярость, и заметь, в нервозном состоянии она невменяема. Вспыхивает ссора. Лал хватает кинжал и кричит: «Либо ты клянешься оставить Фэнни, либо я прикончу тебя». Понимаю, звучит мелодраматично, но ты не присутствовал при их скандалах. Лал запускала в мужа всем, что попадалось под руку, обзывала такими словечками, от которых покраснел бы древний пророк. Женщина она физически сильная, и, разумеется, ярость придала бы ей еще сил. Достаточно безумная, чтобы совершить нечто подобное, не отдавая отчета в своих действиях. Она терпеть не могла все его увлечения, ревновала его даже к Китайской галерее. Если бы вспыхнул пожар и уничтожил ее, я бы не сомневался, кто поджег пролитый струйкой бензин.
– Ей бы потребовался сообщник, – заметил Крук.
– У Лал была сообщница: горничная Рита. Она ненавидела Рубинштейна. И, что еще важнее, обожает Лал. Жителей Англии, особенно английских евреев, не считает настоящими людьми. Я могу представить ее стоящей над телом бедняги Рубинштейна, обсуждая, как от него избавиться. Уверен, что идею одеть его, словно куклу, подала она.
– Рана была заткнута ватой, – сказал Крук. – Откуда она взялась?
– Полицейские нашли рулон в комнате Рубинштейна. Это еще один довод виновности Лал. Никто из гостей не знал, где искать вату.