– Вот ты и держи оборону, Крот, а нам наши скальпы еще дороги! Валим в город, ребята! У меня аллергия на индейские стрелы! – крикнул рыжий, скрываясь в ночи, за ним последовали и остальные. Бандиты всегда трусоваты по природе. Фрэнк Грубберт напрасно орал и топал ногами, показывая, в каком он бешенстве, – его парни удирали без боя. Видимо, слова «массовая индейская угроза» ассоциировались у них с гораздо более яркими впечатлениями, чем индивидуальная неуравновешенность главаря.
– Предатели, сволочи, иуды! Пропадите вы пропадом! Бегите, бегите прямо ирокезам в лапы, они наверняка перекрыли пути – дорога слишком узкая. А нам пора тушить огни и готовиться к встрече.
Одноглазый опрокинул на каменный пол две масляные лампы, затоптал пламя и вылил большую флягу воды в догорающий костер. В левой руке он держал винчестер, в правой кольт – два дула не мигая смотрели на нас.
– Ого, правительство так быстро прислало войска для нашего освобождения9 – радостно изумился проснувшийся федерал, слишком хорошо думающий о своем зяботливом начальстве.
– Заткнись, ищейка! Иначе схлопочешь пулю, чтобы не мешался, сейчас ты мне меньше всего нужен.
Снаружи уже были слышны крики, топот, выстрелы, воинственные индейские вопли. Мне показалось, что я узнаю флегматичный голос Зоркого Медведя.
– Следы наших братьев ведут в эту пещеру! Будьте осторожны, воины, помните о коварстве бледнолицых. Пусть ваши стрелы сами найдут черное сердце Бешеного Крота!
Грубберт аж затрясся от страха, но отчаяние придало ему силы:
– А ну, поднимайся, краснокожий! Послужи щитом старине Фрэнку! Эй, вы, раскрашенные черти, прежде чем начнете стрелять – взгляните, кто у меня есть!
Он сунул кольт за пояс, резко схватил меня за шиворот и попытался рывком поставить на ноги. Командор, невероятно выгнувшись, изо всех сил ударил его обеими ногами в подбородок. С диким воплем негодяй врезался в стену! Челюсть придется заменить полностью, зубы можно попробовать собрать…
– О нет! Ему же больно, зачем так сильно?! – не удержавшись, воскликнула я. Алекс, не давая бандиту опомниться, навалился на него всем телом и, прижав к полу, выбил из рук винчестер. Я попыталась помочь любимому и рухнула на них обоих сверху! Чем кучней, тем веселей. Только-только успела схлопотать сапогом в бок, укусить чью-то потную руку, плюнуть в ухо одноглазому, нежно улыбнуться Алексу, как раздался выстрел! Несколько секунд я не дышала… Потом кубарем скатилась с Алекса, думая, что он ранен:
– Милый, ты жив?!
– Если не считать твоего укуса… – болезненно поморщился командор. – А вот для нашего знакомца все кончено…
Я, ахнув, уставилась на тело Бешеного Крота, застреленного в упор из своего же собственного кольта. Видимо, он ухитрился его вытащить, но в процессе борьбы нажал на курок не в лучший момент…
– Отличный выстрел! – пробормотал отец Мэнсон. Он хладнокровно вытащил из ножен убитого охотничий нож и стал резать мои веревки
Спустя пару минут мы все четверо были на свободе. Конвоир взял винчестер, суперагент – кольт, я – бандитский нож, священник вооружился молитвой – больше ему ничего не досталось.
– Быстрее на выход, там ирокезы. Минута промедления может стоить чьей-либо жизни, а ребята Зоркого Медведя для нас и так много сделали. – Алекс подтолкнул Мэнсона к выходу, а меня обнял за плечи. Бывший преподобный, наверное, не раз за этот вечер удивился, глядя на наше обращение друг с другом – явно не совсем нормальное, если речь идет о двух мужчинах с традиционной ориентацией.
С федералами, кстати, придется договариваться, святой отец еще нужен нам самим. На выходе из пещеры мы столкнулись с Профессором. Его серую шкурку я бы и не различила в ночи среди такого переполоха, если бы он не бросился вперед, всеми четырьмя лапами повиснув на моей левой ноге.
– Агент 013! Как же мы по тебе скучали, – едва не всплакнула я, не убирая голову с плеча Алекса – так теплей и комфортней.
– Алиночка! Милая моя, родная, единственная! Ты жива, жива, жива… Привет, напарник, я рад, что ты тоже… не пострадал, – возбужденно тараторил кот, покрывая поцелуями мою штанину. – А я уже и в овраге искал, и за валуном, и в лесу под кустами… разве что только речное дно не исследовал. Жалел вас страшно, но водобоязнь у меня.
Оленьи Ноги я узнала на подходе, он куда-то посылал одну стрелу за другой. Индейцы бегали в темноте, оглашая окрестности леденящими душу воплями. К нашему появлению они основательно накричались вслед последнему молодчику, беспрепятственно улепетывающему в неизвестном направлении. Отца Мэнсона придерживал за сутану федеральный агент, на всякий случай держа ружье на взводе, индейцы – натуры увлекающиеся.