Выбрать главу

Тут снова зазвонил телефон, Гордеев глянул на дисплей, увидел, что это Турецкий, и включил трубку, в противном случае, если бы звонил кто угодно другой, он сейчас этого бы не сделал.

— Юра, — не сулящим ничего хорошего голосом сказал Турецкий, — лучше сразу скажи своему клиенту, пусть отгонит драндулет от ворот, потому что если он все-таки затевает какое-то шоу…

Гордеев вздохнул: Турецкий читал его мысли.

— Хорошо-хорошо, не волнуйся, сейчас мы поднимемся. Через пять минут будем у тебя.

— Без шума и пыли, — продолжал настаивать Турецкий.

— Можешь не сомневаться.

Когда Гордеев уже перешел дорогу и ждал, пока из «роллс-ройса» его заметят и подъедут ближе, он обратил внимание на редкий в центре города грузовик, мчавшийся со скоростью, наверно, никак не меньше шестидесяти километров в час. Похоже, это был армейский ЗИЛ, кабина, по крайней мере, была выкрашена в защитный цвет, номера соответствовали. Откуда он тут взялся, в запретной для грузового транспорта зоне?! Но самое ужасное, что, совершенно не глядя на него, перекресток переходили две тоненькие девочки лет двенадцати, с веселыми школьными ранцами. Гордеев еще как-то вяло и не к месту подумал: половина десятого, явно ведь прогуливают первый урок, а сам уже летел к ним. Девчонок и грузовик разделяло метров пятнадцать, Гордеев был от них — в трех-четырех. Схватить обеих под мышки не удалось, он просто снес школьниц на тротуар, по которому, истошно вопя, они проехались голыми коленками, локтями, ладонями — всем, чем могли, и то ладно, по крайней мере, не хорошенькими испуганными мордашками. Спустя мгновение ЗИЛ пролетел мимо. Причем так и не засигналив.

Поднимая на ноги девочек и поднимаясь сам, Гордеев вспомнил про Рудника с Клеонским и оглянулся. «роллс-ройс» уже остановился, стекло с водительской стороны было опущено, и оттуда смотрела изумленная физиономия знаменитого адвоката. Рудник не признавал водителей и всегда сам был за рулем, хотя к такой аристократической машине, на взгляд Гордеева, водитель в соответствующей униформе вполне подошел бы. Гордеев машинально улыбнулся Руднику, но больше в этот день он не улыбался.

Раздался хлопок, словно где-то из гигантской бутылки шампанского вылетела огромная пробка. Что-то ударило в «роллс-ройс» — его отнесло на несколько метров — еще ближе к Генпрокуратуре, и тут же машина взорвалась, мгновенно и полностью превратившись в ярчайший факел. На двух первых этажах здания Генпрокуратуры вылетели стекла.

ЗИЛ, механически пронеслось в голове у Гордеева, который снова оказался на асфальте. Отвлекающий маневр… Базука… Господи… Рудник… Клеонский… «роллс-ройс»… Голова раскалывалась от волны боли. Гордееву показалось, что на лбу у него что-то есть, будто выросло. Он с усилием провел пальцами и почувствовал железную крышку от бутылки, впечатавшуюся в кожу при ударе о землю. Он отодрал ее. Это действительно была пробка. Пиво «Сибирская корона». Реклама на лбу, тупо подумал Гордеев. Хорошее пиво.

Он с трудом повернул голову и увидел девчонок. Они были живы и, кажется, совершенно целы. Лежали раскрыв рты, словно смотрели потрясающее кино. И тогда Гордеев наконец потерял сознание.

4

Дочь приехала рано утром, хотя Локтев ждал ее лишь к вечеру. Приехала одна.

— Не возражаешь, я музыку включу? — Анастасия ходила по комнате, на ходу заплетая косу.

Он уже и забыл, насколько она хороша: русые волосы, падающие на плечи, серые глаза, сияющие, будто камушки на берегу озера, омытые водой, стройная фигурка. Хороша, но уж слишком импульсивна, вздохнул про себя Локтев. Вот и сейчас: косу не доплела, бросила, полезла в сумку и достала оттуда магнитофон.

— Откуда? — кивком головы Локтев указал на красный Панасоник.

— Заработала. — Она включила музыку.

Слова были русские, но складывались в такие фразы, от которых голова в недоумении раскалывалась на десятки частей. Да и музыка, с позволения сказать, странновата.

— Что это?

— «Мумий Тролль». — Анастасия опять схватилась за расческу. — Из Владивостока группа. Нравится?

Локтев пожал плечами и вернулся к прерванному процессу чистки картофеля.

— Тебе это в городе не надоело? В лесу нужно природу слушать…

— Пап, ну хватит настроение портить. — Анастасия, привыкшая к отцовскому ворчанию, была непробиваема. Она тихонько подпевала себе под нос, и волосы послушно ложились у нее под руками в витиеватую косу. Похоже, разговор будет трудным, прикинул Локтев. Правда, в этот момент он даже и не подозревал, насколько трудным.