Вода издевательски плеснула по бревну, и Анастасия дернулась. С тоской поглядев в сторону берега, она решилась. Всего-то проплыть десяток метров, и все. Хватай полотенце и одежду и дуй к папочке.
Анастасия решительно сделала глубокий вдох, зажмурила глаза и прыгнула в воду. Она не рассчитала и слишком глубоко ушла под воду, почти коснувшись руками дна. Вернее, лишь в первое мгновение ей показалось, что это дно. В следующую же секунду поняла, что отталкивает какой-то большой и мягкий предмет, от неожиданности выпустила воздух и с бешеной скоростью всплыла на поверхность, почти задохнувшись от переживаний. Полуослепнув от воды, шумно глотала воздух, приходя в себя и растирая глаза Кулаками…
И первое, что увидела перед собой, — страшное, распухшее лицо, нет, синюю морду, которая злобно косилась пустыми черными глазницами.
— А-аааааааа!!!
С диким воплем Анастасия рванула к берегу. Если бы кто-то засек время, которое потребовалось, чтобы преодолеть эти несколько метров до берега, ее рекорд обязательно занесли бы в Книгу Гиннесса. Но никого не было. Вязы, тисы и лимонники по-прежнему шумели листвой. Солнце светило полноценно, напоминая о том, что сейчас — совершенно материалистическое время суток. А в озере между тем плавало нечто, на что Анастасия боялась даже оглядываться. Она вылетела на берег, схватила свои вещи и через лес помчалась к дому, совершенно забыв о том, что она без купальника.
Отец, как она и думала, рубил дрова. При виде дочери топор выпал у него из рук.
Только сейчас она осознала, как выглядит. Растрепанная, мокрая, совершенно голая, с безумными глазами…
— Там что-то в озере! Оно плавает! — стуча зубами, она лихорадочно попыталась натянуть джинсы на мокрое тело.
— Что там такое может плавать? — изумился отец. — Рыба?
Но Анастасия уже тащила его в сторону озера. Страх этот смертный нужно было немедленно ликвидировать.
Близко к берегу она подходить отказалась. Стояла у сосны, ждала отца, пока он был у воды.
— Найди-ка мне палку подлиннее, — наконец отрывисто бросил Локтев.
Потом он скинул с себя одежду, взял длинный сук, протянутый дочерью, и полез в воду.
— Ну что? — нетерпеливо крикнула Анастасия.
Теперь, когда она немного успокоилась, стало стыдно из-за собственной трусости. Так перепугаться… Но ведь там действительно кто-то был, она видела его своими собственными глазами. И щупала руками. Или все-таки насочиняла?
Но вот отец зацепил что-то палкой, как багром, и пошел к берегу, волоча за собой тяжелое тело. Анастасия подошла ближе, взглянула на утопленника, побледнела и села на траву. Стыдно, но все-таки ей стало немного легче. Это — человек, когда он был жив, а сейчас уже нет. Но и не упырь, не монстр, не водяной. Уф-ф… Можно прийти в себя окончательно и… пожалеть его. Вот ведь судьба. Утонул, значит.
7
Турецкий приехал только без четверти десять, хмурый, даже зеленоватый от усталости. Плюхнулся в кресло, кивнул на бутылку коньяка: налей, мол, побыстрее. Выпил полстакана единым махом, потом молча побрел на кухню, что-то достал из холодильника и зачавкал. Про самочувствие Гордеева вообще не спросил. Видно, уж совсем его за здорового держал. Юрию Петровичу даже стало немного обидно. Впрочем, он тут же сказал себе: «Ладно, что я, в самом деле, за кисейная барышня? Сам весь день всех убеждал, что в полном порядке. Значит, так оно и есть, пора уже забыть». Однако это было не совсем правдой. Днем поспать удалось совсем немного. Затылок ломило, а при резком движении зрачками накатывала тошнота. Сотрясение мозга в лучшем виде. Оставалось, конечно, проверенное лекарство — армянский коньяк, запасы которого в квартире (даже несмотря на регулярные варварские набеги Турецкого в компании с Грязновым-старшим) все еще были внушительными.
Гордеев дождался, пока Александр Борисович утолит свой первобытный голод, и сказал:
— Рассказывай.
— Кофе свари сначала.
— Ладно.
Гордеев вытащил банку «Президента», взял турку на две чашки. Спросил по ходу:
— Стреляли из базуки?
— Как ты понимаешь, Юрец, результатов экспертизы пока еще нет, но… думаю, что да. Ты помнишь все, что ты видел?
Гордеев рассказал про военный ЗИЛ, мчавшийся на девочек.
— Номер запомнил?
Гордеев сказал.
— Проверим, конечно. Только если по свежим следам, перекрыв все, что было можно, в центре города, не удалось перехватить грузовик, то сам понимаешь, Юра, каковы шансы. Черт с ним. Тот, кто сидел в ЗИЛе много знать не мог, если вообще грузовик имел какое-то отношение к этой истории.