Она подозревала, что пройдет время, прежде чем ей захочется куда-нибудь выйти.
Покинув дортуар, она с самым храбрым видом направилась к подземельям.
С неубедительным смешком подумала о том, что вся эта эмоциональная чепуха закончилась разрывом с Драко Малфоем, и эта мысль заставила ее почувствовать себя лучше, хотя и ненамного.
Дверь в его класс была не заперта. Гермиона вошла и, обнаружив, что помещение пустует, закрыла за собой дверь. Пересекая комнату по направлению к его кабинету, она слышала эхо своих шагов по каменному полу и бессознательно облегчила поступь.
Постучав в дверь, чувствуя, что это чужое место, и она не может просто войти, как могла бы сделать однажды, она споткнулась. Дверь открылась, прежде чем она смогла до нее дотянуться.
Профессор Малфой вышел из-за двери, глядя куда-то за спину, и столкнулся с ней, сбив с ног. Раздраженно выругавшись, он подхватил Гермиону за талию прежде, чем та упала.
Широко раскрытые серые глаза встретились с ее глазами, когда его руки снова опустились. Усмехнувшись, он отвел взгляд.
— Нам нужно прекратить натыкаться друг на друга вот так.
У нее вырвался сдавленный смешок.
— Может, тебе стоит почаще смотреть, куда идешь?
— Ты совершенно права. — Он посерьезнел и провел рукой по затылку. — У меня было много забот.
Тихонько кивнув, Гермиона вернулась к реальности и вспомнила, зачем она здесь, и то же самое беспокойство, которое не покидало ее всю неделю, поселилось в груди тупой болью.
— Верно. И у меня.
— Чертовы студенты, — пробормотал он, качая головой. — Здесь ты не можешь ничего сделать или сказать, чтобы оно не вспыхнуло, как лесной пожар.
Скривив губы, Гермиона решила не озвучивать мысль о том, что не будь он таким скрытным…
— Ну и… — он раздраженно сунул руки в карманы брюк. — Очевидно, ты, как и я, уже кое-что слышала.
Сделав свою лучшую попытку проявить легкомыслие, Гермиона рассеянно махнула рукой, чуть не ударив при этом Малфоя.
— Точно. О твоей новой подружке. И… — собравшись с духом, она быстро вдохнула. Она могла бы проявить зрелость в этом вопросе. — И я хотела сказать, что рада за тебя. Если ты счастлив.
Малфой нахмурился, и на долю секунды она задумалась, не этого ли он от нее ждал. Нервно рассмеявшись, она продолжила, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова:
— Конечно, я наслаждалась тем, что у нас было, и полагаю, до некоторой степени, ты знаешь… — Выдохнув, она сжала губы. — Я хочу сказать, что понимаю.
— Ты понимаешь, — пробормотал он, прищурившись. — Моя… новая подружка?
— Ну да, — заставив себя кивнуть, она уперла в бока руки, которые начали слегка дрожать во время приступа словесного поноса.
— Я слышал что-то о неком старомодном брачном контракте, — признался он, проводя рукой по волосам, — и нескольких кровавых обрядах.
Поморщившись, Гермиона выдохнула:
— Я тоже это слышала. И о цветах, и о драгоценностях. И правда, как я уже сказала, рада за тебя.
Малфой скривился.
— Драгоценности? Что, во имя Мерлина… — замолчав, он покачал головой. — Послушай, Грейнджер, мне показалось, ты вела себя странно, потому что узнала о брачном контракте. И я не знал, как об этом заговорить.
Моргнув несколько раз, Гермиона сложила руки вместе и покачалась на носках.
— Ну, отчасти да. Но я предположила, что брачный контракт был связан с мотивировкой твоей новой подружки.
Раздраженно вздохнув, он спросил:
— Почему ты все время это повторяешь?
Гермиона застыла, настороженно прищурившись.
— Потому что я это слышала? — Едва эти слова слетели с ее губ, она поняла, как мало в них смысла.
— Мерлин, — пробормотал Малфой сквозь стиснутые зубы, — ты совсем как студенты. — Долго, размеренно вздохнув, он добавил: — Я пригласил тебя сюда, чтобы рассказать о контракте. Но, похоже, здесь замешано и кое-что другое.
Скрестив руки на груди, Гермиона возразила:
— Нет, подожди. Невилл специально сказал мне, что история с цветами — это правда.
Малфой вздохнул и закрыл лицо ладонями. Когда он снова посмотрел на нее, его взгляд стал жестким.
— Эта часть — правда. Но они были не для какой-то новой подружки.
— Я в замешательстве. Кому же ты их тогда подарил?
Когда он махнул рукой себе за спину, Гермиона проследила за его взглядом до стола, на котором в наполненной водой вазе стоял букет — очевидно, в каком-то заклинании стазиса, так как цветы все еще выглядели свежими. Его брови дрогнули.
— Никому.
Еще более сбитая с толку, чем в начале, она вошла в кабинет, осознав, что все это время они стояли в дверях.
В наступившей напряженной тишине он последовал за ней и закрыл дверь. Когда снова заговорил, его голос звучал мягче.
— Я же сказал, я пытался набраться храбрости. Я думал, что слух о контракте напугал тебя.
Дрожь беспокойства пробежала по ее спине, даже когда его слова не совсем обретали смысл.
— Тогда расскажи мне о контракте.
— Это правда. — Снова почесав затылок, что, как она поняла, говорило о беспокойстве, он продолжил: — В родословной Малфоев есть договорное заклинание, которое гласит, что каждый наследник Малфоев должен жениться к своему тридцатилетию, и нареченная должна быть не менее чем на девяносто процентов чистокровной.
Гермиона вдруг обрадовалась, что не стала вдаваться в подробности, потому что почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
Не поднимая взгляда, он добавил:
— И, как ты знаешь, этим летом мне исполнится двадцать девять.
— Да.
Ее голос звучал мягко и хрипло, и она боролась с инстинктивным желанием развернуться и убежать.
Но вот он снова смотрит ей в глаза, засунув руки в карманы брюк.
— Три месяца назад мне удалось найти способ обойти его.
Изучая его пристальный взгляд, она нахмурилась.
— Но зачем?
— Затем, — это слово он проглотил сквозь зубы, будто оно причиняло ему боль. — Я обнаружил, что меня интересует та, кто не совсем соответствует требованиям.
У Гермионы перехватило дыхание, когда она пристально посмотрела на него: она не могла понять, что он говорит, и обнаружила, что у нее нет слов. Он склонил голову, нахмурился. Его голос был нежным и отрывистым, когда он уточнил: — Если ты не в курсе, я имею в виду тебя.
Боком подойдя к своему столу, он поднял великолепную цветочную композицию в вазе и помахал ею в направлении Гермионы.
Обретя дар речи, она позволила намеку на улыбку заиграть на губах, опровергая то, как сердце колотилось о ребра.
— Все это очень романтично.
— Хорошо, ладно, — он облизал губы. — Что тут скажешь. Не могу утверждать, что я в этом хорош.
— Очевидно, я тоже, — она взяла вазу и поднесла букет к носу, делая глубокий вдох, и снова подняла на него глаза. — Они прелестны.
— Пожалуйста, — вздохнул он, проводя рукой по волосам, — скажи что-нибудь.
Поставив вазу обратно на стол, Гермиона шагнула ближе к Малфою, проглатывая нервный комок.
— Могу сказать… — начала она, останавливаясь перед ним. — Когда услышала, что у тебя появилась новая девушка, поняла, что действительно расстроена. Я почувствовала боль… горечь предательства. Но я знала, что не должна так думать, ведь у меня нет никаких прав на тебя.
— Именно поэтому я и подумал, что ты испугалась, — признался он. — И я не хотел потерять то, что у нас было, даже если это все, чего ты от меня хотела.
— Три месяца, — задумчиво произнесла она, пристально глядя на него. — Почему ты мне не сказал?
— Грейнджер, — он недоверчиво хмыкнул. — Мне понадобилось три месяца, чтобы освободиться от заклинания. Но технически, прежде чем я все испортил, сегодня ровно год с той первой ночи — и уже долгое время дело не только в сексе. Вот почему я подарил тебе эти цветы.