— Я знаю, но...
— Даже если ты или я согласились бы освободить ее, невзирая на последствия, мы не можем этого сделать. У нас есть обязательства перед остальными.
— Я знаю, сэр.
— Хочешь над этим подумать, Луи?
— Да. — Он помолчал. — Если мы дадим ей денег и отпустим...
— Ее арестуют через неделю.
— Арестуют, сэр.
Кросс развернул кресло и направился к двери.
— Не буду тебе мешать, Луи. Как насчет поесть? Бифштекс с яичницей?
— Отличная идея, сэр!
— Что-нибудь выпьешь? Или только кофе?
— Только кофе, сэр.
— Хорошо. — У двери полковник задержался. — Луи, тебе надо серьезно подумать. Повидайся с ней, прежде чем принимать решение. Разберись в своих чувствах.
— Я уверен, что не хочу жениться на ней.
— Принимать решение прямо сейчас необязательно.
— Полагаю, нам придется ее убить, сэр.
— Подумай об этом, Луи.
Глава 27
Симмонз и Мердок перелезли через сетчатый забор в дальней части поместья Платта. Без особых проблем, хотя по забору уже пустили ток. Пять минут спустя они оказались у самого дома и убили трех охранников. Симмонз расправился с двумя с помощью гаротты из рояльной струны. Мердок зарезал третьего ножом.
Когда они встретились над трупом третьего охранника, Мердок приложил руки ко рту, и над поместьем ухнул ночной филин. Услышав условный сигнал, Ден выступил из-за кустов на другой стороне дороги и пристрелил обоих охранников у ворот из винтовки двадцать второго калибра. Ствол он несколько раз обмотал махровым полотенцем. Полотенце приглушило выстрелы, так что звук разнесся недалеко.
Гараж они обошли стороной. Мэнсо сказал, что живет там только обслуга, а горничные и кухарки никакой угрозы не представляли. На лужайке они не нашли следов свежей могилы.
— Он в доме, — уверенно заявил Ден. — Живой. Я это чувствую.
— В последнее время ты что-то много чувствуешь!.. — поддел его Мердок.
— С чувствами у меня все в порядке. Не то что у некоторых с мыслями. В последнее время.
— Понятно. Система сигнализации питается от общей сети?
— Да.
Мердок пожелал взглянуть на систему сигнализации. Ознакомившись с ее устройством, покачал головой.
— Провода перерезать нет смысла. Система сигнализации автоматически переводится на питание от аккумуляторов. Эдди, должно быть, не знал, как она работает, но один мой знакомый получил пять лет, нарвавшись именно на такую. Обрезал провода и вошел в дом, как в собственный. Естественно, система его засекла.
Он проверил окно. По периметру каждого стекла тянулась серебристая лента, подключенная к системе сигнализации. Стоило разбить стекло, как поднялся бы трезвон.
— Но стекло-то можно и вырезать, — пробормотал Мердок. — Говард, дай-ка мне стеклорез.
Когда Мэнсо услышал шаги, он прижался к стене у двери. Ночь сейчас или день, он не знал. Не знал, чьи это шаги и к нему ли пришел человек. Знал он, только одно: если Платт откроет дверь, он его тут же убьет.
Нож остался при нем. Ему дали надеть ботинки, и никто не заметил ножа, спрятанного под стельку. Теперь нож перекочевал к нему в руку. Шаги приблизились. Сейчас ключ вставят в замок, повернут, откроется дверь, Платт войдет — с оружием или без, с телохранителем или без, — но в любом случае нож вонзится ему в горло.
Весь день дверь искушала его. Деревянная, тонкая, с петлями внутри, в пределах его досягаемости. С ножом или без, он мог выйти из своей камеры с той же легкостью, с какой птичка перелетала через изгородь.
Но какой в этом прок? Вышиби он дверь, об этом узнал бы весь дом. Даже если бы он аккуратно снял ее с петель, то едва ли смог бы выбраться из поместья. Охранники наверняка получили указания не выпускать его, да и что он мог сделать в одиночку.
Поэтому Мэнсо добровольно остался в заточении. Платт сказал ему, что передал его слова Элен Тремонт, а раз так, полковник в курсе происходящего и рано или поздно пошлет к нему подмогу. Вопрос в том, сколько ему удастся продержаться. Потому что в конце концов Платт найдет человека, хорошо знавшего Флоренс Маннхайм, и выяснит, что сына Эдди у нее никогда не было.
Мэнсо не собирался ждать, пока Платт сообщит ему об этом. Он вообще не собирался ждать. При следующей встрече с Платтом он с ним покончит. Если ему повезет, потом он вырвется отсюда. Если нет, по крайней мере, умрет вместе с Платтом.
— Эдди? Ты здесь, дружище?
— Бен!
Шаги затихли у его двери. Мэнсо убрал нож, прижался к ней.
— Бен?
Мердок хохотнул:
— Я повидал многие тюрьмы, старина, но из этой камеры удрать практически невозможно. Да в сравнении с ней Алькатрас[10]— дневной стационар для детей-калек.
— Открывай дверь!
— Открывать? Эдди, на ней же большой висячий замок. Деревянная дверь с настоящим висячим замком. Как мне ее открыть?
— Кончай треп.
— Не заводись. Мне просто за тебя стыдно. Сидеть за деревянной дверью. — Мэнсо услышал, как скрипнул металл по металлу, и дверь распахнулась. Мердок держал в руке замок. Вместе с петлями. — Даже не пришлось открывать. Петли просто вывалились. Френк и Говард наверху. Мы сделали пятерых во дворе и одного на первом этаже. Я едва не наткнулся на него, но все-таки успел прирезать, пока он не перебудил весь дом.
— Где Луи? И что с Платтом?
— Платт в спальне, если судить по голосам, с женщиной. Мы решили сначала найти тебя, чтобы ты принял участие в завершающем этапе. Если, конечно, захочешь. Луи получил пулю в ногу. Банк мы взяли. Так что самое интересное ты пропустил. Луи в порядке. Команда проголосовала за то, чтобы выделить тебе полную долю, хотя ты и просидел на скамейке запасных. — Веселье исчезло из его голоса. — Ты ужасно выглядишь. Что с тобой?
— Прошлой ночью мне немного досталось. Я думаю, что прошлой ночью. Но если вы уже взяли банк... Какой нынче день?
Мердок рассмеялся:
— К чему тебе знать такие мелочи? Сосредоточься на текущем моменте. Пошли наверх, старина. Убьем Платта и смотаемся отсюда.
Весь наряд Марлен состоял из черного бюстгальтера. Она сидела перед туалетным столиком и расчесывала черные волосы. Платт лежал на кровати, наблюдая за ней. Злость к ней смешивалась с сексуальным влечением.
— Иди сюда! И разденься.
Она повернулась, положила гребень на туалетный столик.
— Разве я недостаточно раздета, Альберт?
— Сними бюстгальтер.
Она завела руки за спину и расстегнула застежку. Платт критически оглядел жену:
— Груди начинают обвисать. Да, ничто не вечно. Ты стареешь и начинаешь обвисать.
— Сукин сын!
— Иди в постель.
Она пришла, но ничего не произошло. Несколько минут спустя он оттолкнул ее и сел. Марлен посмотрела на Платта, ее глаза изумленно раскрылись. Раньше такого не случалось.
— Интересное дело. Ты стареешь и начинаешь обвисать, не так ли?
Она ожидала фонтана ругательств, даже пощечины. Но Платт вновь удивил ее.
— Ты знаешь о моем банке в Нью-Корнуолле? Его ограбили.
— Так это твой банк? Я что-то слышала в новостях.
— Мой.
— И что? Ты держал там много денег?
Он посмотрел на нее.
— Кое-что держал.
— Но они застрахованы, не так ли?
Платт задумался, пожал плечами.
— Застрахованы.
Марлен поднялась. Он быстро перекатился к краю кровати, схватил ее за руку и потянул на себя.
— Говори правду! Ты и Эдди. Что у вас было?
— Неизвестность сводит тебя с ума, да?
— Я хочу знать, что делается в моем доме. Он тебя трахнул?
— Возможно.
— Что ты несешь?
— Может, трахнул, а может — нет.
— Утром-то ты знала об этом наверняка.
— Возможно. Альберт, мне больно. Отпусти мою руку. Я сказала, отпусти.
10
Тюрьма на находящемся в заливе Сан-Франциско острове, омываемом холодным течением; считается самой надёжной в мире.