- Так неожиданно...
- Ты мне подходишь еще и потому, что будешь зависеть от меня: в моем успехе будет твое процветание, это не трудно организовать. А еще я спас тебя. Возможно, от смерти, а уж от нищеты - это точно. Надеюсь, ты не из тех людей, которые такое забывают. Мне не нужно каких-то проявлений благодарности. Просто будь самим собой.
- То есть?
- Насколько я могу о тебе судить, ты человек порядочный.
- Спасибо.
- Ничего унизительного в твоих функциях не будет. Я дам тебе отдельный кабинет, наделю необременительными обязанностями, чтобы не особенно бросалась в глаза твоя главная задача - поддерживать меня во всем.
- А вдруг я вообще не смогу? Я ведь никогда в офисах не работал.
- У тебя будет испытательный срок - две недели. Я еще присмотрюсь к тебе, проверю в различных ситуациях, хотя думаю, что первое впечатление - самое верное. Об оплате и прочем позже договоримся. Так как?
- Я согласен.
Голос мой прозвучал твердо, успокаивающе: дескать, не дрейфь, старина, прорвемся. Это мне знакомо, это мне нравится - помогать, защищать...
- Ну вот и отлично!
Дон как-то устало потер лоб.
Глава 5
Поначалу мне у Дона пришлось туговато. Начнем с того, что в своей предыдущей жизни я привык работать до седьмого пота, надрывая мышцы и глотку, рискуя здоровьем, а подчас и жизнью, чтобы добиться определенного результата.
В армии, которую все, кому не лень, ругают и называют не иначе как "насквозь прогнившей" и "безнадежно устаревшей", как это ни покажется странным, люди вкалывают больше, чем на гражданке. Не знаю, как наверху, а внизу вкалывают. Конечно, при наличии умного командира, который умеет заставить подчиненных эффективно и с пользой трудиться.
В спецназе дураков-руководителей не держат, можете мне поверить на слово. Если это вас не устроит, сходите, пообщайтесь лично. Затем - наличие вполне конкретного результата: либо есть, либо нет. Либо ты научил своих пацанов всему, что необходимо, и сумел подготовить их так, что операция прошла без сучка без задоринки, либо завалил операцию и есть жертвы. В первом случае никто тебе не даст орден и не вознесет до небес - это норма, твоя работа. Во втором случае с тобой будут тщательно разбираться, а потом хорошо если ткнут в другое место или уволят, а могут отдать под суд - все будет зависеть от степени виновности и от количества жертв.
В общем, цель вполне ясна, понятны способы и средства ее достижения. Обстоятельства существования не дают возможности всерьез задуматься над альтернативами и сделать соответствующие выводы - насколько высок темп этого самого существования. Так я жил более пяти лет и привык к ощущению опасности, ответственности (за дело и людей), к постоянному напряжению.
Я уже рассказывал, что со мной случилось позднее. Если меня спросить, что тяжелее пережить - уход из армии, с которой теперь связано столько воспоминаний, или потерю любимой женщины, я отвечу, что... Не знаю. Не знаю, что тяжелее, поверьте. И то, и другое - как из машины на ходу выпрыгнуть. Повезет отделаешься ушибами или переломами, а не повезет... Мне, похоже, повезло.
Было время, когда я не находил себе места, сходил с ума. Когда казалось, что жизнь кончилась, все дальнейшее бессмысленно. Еще позже имел место запой, чему я теперь сам удивляюсь, поскольку с детства ненавижу алкоголиков, тех, кто пьет без меры и без чувства. Я считаю, что выпить иногда чуть-чуть хорошего вина, хорошего коньяка - для настроения, для удовольствия. А мой запой был вызван весьма серьезной причиной, хотя, согласен, это меня не оправдывает. Но оправдываться я ни перед кем не собираюсь. Только разве перед самим собой.
Представьте себе, что женщина, которую вы боготворите, в один прекрасный день оказывается потаскухой. Из-за этого вы бросаете работу, которая вам очень нравилась. А позже ваши родители, в самом расцвете сил, здоровые и жизнерадостные, внезапно погибают в автокатастрофе и у вас на этом свете совершенно никого не остается...
И все-таки я выжил. Захотел выжить - и выжил. Пусть с чьей-то помощью. В сомнамбулическом состоянии я вынырнул в здоровенной ванне гостеприимного дома и, обнаружив, что меня взяли на службу, приготовился работать, как привык, - с полной отдачей, с напряжением.
Утром Дон привез меня в офис, предварительно вручив в обстановке, далекой от торжественной, полный прикид - трусья, носки, майку, сорочку, деловой костюм и дубленку с норковой шапкой, сообщив, что это - в счет аванса.
В офисе он представил меня начальникам отделов, собравшимся в его кабинете: мол, мой личный секретарь, прошу любить и жаловать. Начальники пожали мне руку и разошлись, а меня Дон проводил в маленький кабинет, дверь которого выходила в премную-холл.
- Твое рабочее место, осваивайся, - сказал Дон и ушел, бросив меня на произвол судьбы.
Итак, мое новое рабочее место. Комната пять на три, два стола буквой Т, два мягких полукресла и компьютер. Да, еще огромный трехсекционный сейф без ключа.
Наличие сейфа и компьютера настораживало и давало повод предположить, что мне придется заниматься глобальной аналитической работой и обладать большим количеством секретов, каковые, несомненно, предстоит хранить в этом самом сейфе. Ничего, справимся!
Я хотел тут же отправиться к шефу, чтобы потребовать ключ от сейфа, но в приемной обнаружил скопление посетителей. Они непременно ломанулись бы в кабинет президента фирмы косяком (поскольку у каждого было срочное неотложное дело), если бы двери кабинета не оберегала молодая и очаровательная секретарша, которая на удивление ловко справлялась с напористыми деловарами и поддерживала порядок, обворожительно улыбаясь непрерывно, как запрограммированный на положительные эмоции робот.
Хм... ключ. Ладно, пока обойдемся. Я уселся за стол и стал ждать указаний, с интересом наблюдая через приоткрытую дверь кабинета за посетителями.
Спустя некоторое время ждать надоело и я впал в легкую панику: а может, про меня просто забыли? Ближе к концу рабочего дня я наконец уловил момент, когда поток посетителей начал иссякать, и нахально вперся к шефу, потребовав разъяснения по поводу моего положения.
Недовольно поморщившись, он очень кратко объяснил мне, что на данном этапе у меня нет обязанностей и я ни за что не отвечаю, но передо мной стоят три задачи, при невыполнении которых меня тут же выпрут.