«А он чертовски тонкий политик», – отметил про себя Степан, ища и с удивлением не находя в себе больше обиды – после слов Экселенца ее как будто рукой сняло. Теперь не мешало бы узнать, что за проблемы, гнетущие империю, имел в виду последний, выступая перед собранием.
– Если вы не возражаете, давайте поговорим о моих задачах.
– Разумеется, поговорим, – согласился Экселенц. – Но вас, насколько я понимаю, перенесли сюда внезапно, без предупреждения. Как вы смотрите на то, чтобы подкрепиться и немного отдохнуть у меня в гостях, а потом уже заняться делами?
– Пожалуй, я не против. – Только теперь Степан вспомнил, что сегодня не спал всю ночь, а потом с утра даже не завтракал (чай не в счет). Проницательность же Экселенца на этот счет объяснялась очень просто: он же был в курсе, что могло помешать гостю в последние сутки нормально выспаться и как следует питаться – конечно же, их доблестная ГСС, вряд ли привыкшая к поражениям, а в безнадежных ситуациях додумавшаяся использовать самоубийц. Вот и доис-пользовались. Сосватали одному из них «зверя», способного разметать самих непобедимых спасателей в пух и прах.
«Но должен же быть у „зверя“ какой-то… запас надежности, что ли? И что требуется, чтобы его превысить? Может быть, покушений должно быть одновременно несколько? (Два, как Степан уже понял, маловато, вообще четное лучше не брать – тогда они стремятся к попарной нейтрализации друг друга.) А если взять одну, но глобальную угрозу? Какие-то мосты и паровозы – это для него ерунда (хрясь – и пополам), но если опасность для хозяина будет представлять целая планета? Или, скажем, космическая империя?..»
Примерно такие мысли владели Степаном в течение тех часов, что он провел в одиночестве (электронная прислуга не в счет), отдыхая в великолепной резиденции Экселенца, для описания всех чудес которой потребовалась бы отдельная глава, а то и целая книга. Но внимание Ладынина было сейчас слишком рассеянно, а ум поглощен собственными проблемами: он пока не очень представлял себе возможность такого противостояния, как «Степан Ладынин – Космическая Империя». Но открывшиеся перспективы давали простор воображению, припасшему для него, оказывается, и на сей раз вместо радужных красок вагон чернил.
«Ну допустим, империя, – думал он, мрачно жуя инопланетные деликатесы на веранде с роскошным видом на растрепанный рукав чьей-то (наверное соседней) галактики, – или, ладно, только планета станет целиком и полностью – черт их знает, каким образом – моим смертным врагом. И что дальше? Хорошо, если „зверю“ такой масштаб окажется не по зубам. Тогда меня прихлопнут, как муху, о чем, в общем-то, с самого начала и мечталось. А вдруг по зубам? А если ему и империя по зубам? Хрясь – и пополам ее, из-за одной-единственной моей жизни?..»
Понятно, что такого плана размышления не способствовали оптимистичному взгляду на предстоящую миссию: к моменту появления Экселенца у Степана даже зародилось сомнение – а стоит ли ему впутываться в настолько масштабные авантюры, если даже обычное шоссе он теперь вынужден переходить с оглядкой и только на зеленый свет из опасения стать невольным виновником чьей-то гибели?..
Но первые же слова Экселенца поколебали его настрой, заставив еще раз восхититься недюжинной остротой ума председателя Галактического Совета, в сочетании с прозорливостью, достойной истинного политика:
– Итак, Степан, давайте поговорим о вашей миссии, – начал Экселенц, без долгих церемоний занимая диван напротив. – Я думаю, вы со мной согласитесь, что ваши новые способности при необдуманном использовании могут причинить немало бед. – Он словно читал мысли нового «внештатного сотрудника», избавив его от необходимости их высказывать. – К сожалению, мы пока не в состоянии судить, какой масштаб вам подвластен. Поэтому наша первоочередная цель – ставить перед вами задачи, направленные исключительно на восстановление порядка, мира и процветания всего Сообщества.
Степан невольно насторожился: такие сладкоречивые начала чаще всего имеют тенденцию скверно кончаться. Но суть задания оказалась настолько неожиданной, что его сомнения временно отодвинулись в тень:
– Вам, конечно, не доводилось слышать о планете Морра. – Это не было вопросом, скорее утверждением, которое Степан, знавший до сих пор только девять планет своей Солнечной системы, не стал отрицать, и Экселенц продолжил: – Некоторое время назад там образовалась не совсем обычная колония. Достаточно сказать, что основана она была женщинами. Началось все, вероятно, с ряда простых совпадений, потом слухи, разговоры, привлекавшие сторонниц… Словом, постепенно так сложилось, что заселили колонию исключительно женщины, не признающие доминирующей роли мужчин. Наверняка и у вас имеется подобное движение – за равенство полов, освобождение женщин от мужского гнета и прочая ерунда, сводящаяся в конечном итоге к их стремлению взять верх. – И это тоже не было вопросом, поэтому Степан только понимающе кивнул, на что Экселенц, мрачно усмехнувшись, выдал многообещающее пророчество: – Погодите, то ли еще будет! Представьте себе – спустя какое-то время колония на Морре потребовала статуса отдельного государства! Естественно, это не было воспринято всерьез, проще говоря – мы проворонили проблему, когда она еще поддавалась решению. Получив отказ, Морра объявила борьбу за независимость – сами понимаете, сколько смеха вызвало подобное заявление в Совете. Кто же мог подумать, что планета, населенная нежными созданиями, причем заметьте – гуманоидной расы, а не кршасами или, допустим, сатаяле, превратится в настоящее пиратское гнездо! Их корабли стали рыскать по космосу, нападая на торговые суда, грабя и – что самое неприятное – убивая, как правило, мужскую часть экипажа.
– Так у вас еще существует торговый флот? – рискнул перебить Степан. По его мнению, для транспортировки грузов куда удобней и естественней было бы использовать телепортацию, коль скоро они ее уже открыли.
– И не только торговый, – сказал Эксе-ленц. – Дело в том, что в трансверсию способны входить лишь живые существа с некоторым минимумом неодушевленной материи – одежда, например, и не слишком крупные предметы. Но вернемся к теме. Вы скажете, в чем же дело, ведь нам известна базовая планета разбойников, то есть в данном случае – разбойниц. В этой маленькой поправке – корень проблемы: мы оказались связаны по рукам и ногам, не имея возможности действовать жестко и без снисхождения. Представьте себе, даже угроза применения мезонной бомбы моррианок не испугала – ведь об ее реализации говорить не приходится, и они это прекрасно понимают. – Экселенц нервно хрустнул пальцами – словно переламывал хрупкие косточки строптивых женщин (в своем воображении, к счастью). И мрачно закончил: – А обычные силовые меры грозят обернуться затяжным кровавым конфликтом, что тоже, как вы догадываетесь, не сделает нам чести.
– Но почему бы просто не выполнить того, о чем они просят?.. – с точки зрения Степана, как стороннего наблюдателя, это был бы простейший выход.
– Предоставить им государственный статус?! – Экселенц даже вскочил, словно его ткнули шилом в святая святых любого политика – то есть проще говоря, в зад. – Да вы смеетесь? Они с действиями превратили Морру в типично бандитское логово – он заходил комнате, полы его длинных одежд развевались, было ясно, что вопрос волнует его не только как государственного деятеля, а всерьез задевает какие-то его тайные мужские струны. – Потом они потребуют места в парламенте, а затем и в Совете начнут диктовать нам политику. И на отказ или несогласие будут отвечать чем? Разбоем на торговых путях?
– Ну хорошо, а чем я-то могу помочь? – В самом деле Степану показалось, что он уже понял мысль Экселенца – забросить его на Mopру, заменив в какой-то мере им, Степаном, ту самую мезонную бомбу. Но, к его удивлению, преседатель Галактического Совета сказал обратное:
– В вас заключается наша последняя на, на мирное решение проблемы. Дело в том, что сих пор мы не рисковали посылать туда с дипломатической миссией мужчин, а женщин они просто-напросто берут в заложники.