- Ты меня не слушаешь, - ворчливо упрекнул Учитель.
- Простите. Продолжайте.
- Ты удивлена, не так ли?
У меня вырвался нервный смешок:
- Мягко сказано.
Учитель покосился на коллегу:
- Магистр, прошу вас.
Учитель во всеуслышание назвал Питрима Магистром? Это что-то новенькое. Неужели вреднющий колдун в чем-то одержал верх?
- Уже месяц, как мы получили первое сообщение из Догевы, - начал Магистр, отворачиваясь от меня и глядя в окно. Пальцы Магистра, белые, холеные, унизанные перстнями, соприкасались кончиками за спиной. Я подумала и села. Не любит он меня. С того самого дня, как схлестнулся из-за меня с Учителем. Впрочем, Питрим недолюбливал всех адепток, а в особенности практиков. Ходили слухи, будто какая-то колдунья одолела его в честном поединке, выставив на посмешище. - Вернее, не Догевы, а Камнедержца, города на реке Выпь. Это ближайший сосед Догевы. Градоправитель просил прислать мага. Но один из закончивших обучение адептов был распределен в Камнедержец год назад, и город не мог на него нахвалиться. Все правильно, ответил нам градоправитель, но две недели назад маг исчез, и на коров напала короста, так что маг им нужен позарез. Я навел справки, и выяснилось, что маг отправился в Догеву, якобы по делам. И не он один. За последний месяц Догева, как бездонная бочка, проглотила четырех опытных, мощных и закаленных в боях магов.
- В том числе наставника по теоретической магии?
- У него было поручение вступить в контакт с жителями Догевы и выяснить, что же там в конце концов происходит.
- А нельзя спросить прямо у этого... Арр'акктура Батьковича?
Магистр так резко обернулся, что я поспешила вскочить и вытянуться в струнку.
- Мы спрашивали, - предотвратил взрыв Учитель. - Но получили очень туманный ответ.
- Какой?
- Он утверждает, что во всем виновата нечисть.
- Какая конкретно?
- В том-то и дело, - учитель пожал плечами, - что вся. Вся, которая существует. Упыри, оборотни, василиски, кикиморы, моровые призраки.
В общем, перечислил энциклопедию "Нежить" от корки до корки.
- Это в Догеве-то, - добавил Питрим. - Там отродясь ничего крупнее леших не водилось. Нежить обходит Догеву стороной, как чумную. Даже ей эти гады не по нраву. - Слово "гады" он произнес с непередаваемым омерзением, даже щека дернулась от ненависти, а костяшки скрюченных пальцев побелели, имитируя акт удушения.
Учитель относился к вампирам куда спокойнее:
- Все правильно. Обычные проблемы Догевы - болезни скота, случайные травмы, неурожай. Кстати, Питрим, вы забыли упомянуть - Повелитель Догевы официально объявил о гибели девяти подданных.
- Не верю ни единому его слову! - вставил Питрим. - Этот поганый вампир юлит, как змея под рогатиной!
- Итого, вместе с людьми - тринадцать человек за один месяц, невозмутимо продолжал Учитель.
- А те... подданные, они тоже были магами? - поинтересовалась я.
- У вампиров нет магов. Только Травники. Неизвестно даже, рождаются ли у них дети с магическими способностями. Собственно говоря, мы не знаем о вампирах практически ничего. Среди тем курсовых работ, предлагаемых адептам, есть и такая: "Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины", но за сто пятьдесят лет существования Школы никто не осмелился ее разрабатывать, поэтому обычно мы ее вычеркиваем.
- Что ж, заодно поработаю над темой, - попробовала пошутить я.
- Ты не на практику едешь! - непонятно с чего взъярился Магистр, наступая на меня с такой яростью, что я свалилась в кресло, а он навис надо мной, брызгая слюною. - Ты едешь с заданием! С серьезным заданием! Никаких задержек! Никаких глупостей! Приехала, переговорила с Повелителем, и назад! Если сможешь. Девчонка, ты еще слишком молода и глупа, чтобы трезво оценить происходящее. Вампиры, которые столько лет жили с нами бок о бок, обнаглели от своей безнаказанности и убивают людей в открытую!
- Питрим, это не доказано, - тихо вмешался Учитель. В голосе старого мага сквозила неуверенность, что мне очень не понравилось.
- Это будет доказано, когда она вернется... или не вернется. Тогда, по крайней мере, мы будем знать своего врага в лицо. И знать, что он враг. До сих пор кодекс магов не позволял нам причинять зло вампирам и предписывал защищать их от фанатиков-людей. Мы не придавали значения байкам тупых селян, хотя они толпами осаждают посты, умоляя защитить их от коварных кровососов. Но теперь все изменится. Вампиры будут исключены из списка союзников и приравнены к прочей нечисти! Все! Разговор окончен. Вопросы есть?
- Почему выбрали меня? Я ведь еще адептка!
- Рекомендация твоего Учителя, - прорычал Питрим, снова являя мне упитанный задок. - Отправляйся немедленно!
Адепты ждали меня под защищенной от прослушивания дверью. Я с легкостью блокировала телепатические жучки, и коллегам пришлось удовлетворять свое любопытство методом вопросов (их было много) и ответов (тут я их разочаровала).
- Ну как?
- Что они хотели?
- Не томи душу! О чем вы говорили?!
Я напустила на себя скорбный и загадочный вид. Воцарилась благоговейная тишина, как перед выносом тела. Когда она дошла до звона в ушах, я со вздохом призналась:
- Мне предложили сменить Питрима на посту директора, но, увы, я была вынуждена отказаться - суета сего грешного мира не для меня, в связи с чем я испросила разрешения удалиться в глухой скит, где проведу остаток дней в молитвах и покаянии. Прощайте все, вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся...
Лица будущих коллег вытянулись, как онучи после стирки. Посмеиваясь, я вприпрыжку сбежала по лестнице, на ходу надевая и застегивая куртку.
Лошадка ни о чем меня не спрашивала. За два кусочка сахара она позволила обрядить себя в седло и, после долгих уговоров, взнуздать. На дорогу мне выдали сумку с одеждой, ковригу хлеба, баклажку с водой (дырявую, то есть, можно сказать, практически без воды), мешочек с перловой крупой и, непонятно почему, меч, тупой и шатающийся в рукояти.
Дорога легко ложилась под копыта лошадки и очень тяжело - под мой изнеженный зад. Школа осталась позади, никто меня не провожал - адептов созвали на очередную лекцию. Ромашка вступила в светлую березовую рощицу, и деревья сомкнулись за моей спиной, отрезав путь к отступлению. Впереди, на обочине, неподвижно стоял человек в синем просторном одеянии, отороченном золотой тесьмой. На груди, чуть покачиваясь на серебряной цепочке, тускло светился крупный изумруд.