Расстроенное здоровье, разлука с товарищами на некоторое время охладили их революционную активность. Евгения с мужем, также сидевшим в 1900 году в тюрьме по политическому делу, летом ездила на Парижскую выставку. А в 1901 году сестры жили в Париже вместе, учились в Школе общественных наук, брали уроки живописи и скульптуры. Видимо, было закономерным появление у Лидии идеи скульптуры: «глаза – к небу, руки – к земле, к людям с их скорбью и мукой» (об этом она писала в своем дневнике). Этот никогда не реализованный скульптурный замысел она, тем не менее, воплощала всею своею духовною жизнью.
Вернувшись в Россию, Лидия и Евгения вновь примкнули к революционной деятельности. В 1902 году они привлекли внимание Харьковского охранного отделения тем, что занимались революционной пропагандой среди крестьян Валковского уезда, где находилась их дача Бабаки. В 1903 году Лидия вместе с сестрой и их мужья включились в деятельность Харьковского комитета РСДРП. Точнее, членом комитета, по всей вероятности, был Евгений Иванович Рапп, а все остальные домочадцы ему помогали. В Бабаках несколько дней хранилась корзина со шрифтом для подпольной типографии. Е. И. Рапп был автором статьи «Военный суд над Ростовскими демонст-
9//10
рантами в Таганроге» для «Летучего листка №1 Харьковского комитета РСДРП». Это стало известно полиции. Харьковская подпольная типография РСДРП была разгромлена. В ночь на 11 сентября в Бабаках были арестованы Лидия, Евгения, Виктор Раппы и их друзья — врач Е. Я. Левин и бывший студент Московского университета В. Исакович. Причем, узнав о прибытии полиции для обыска и ареста, Лидия выбежала в сад и попыталась уничтожить хранившиеся в доме прокламации. Евгений Рапп был также арестован.
Второе тюремное заключение сестер Трушевых-Рапп оказалось более продолжительным. В ноябре они приняли участие в голодовке за увеличение 10-минутной прогулки и за снятие щитов с политических заключенных. Революционная деятельность, тюремное заключение, участие в голодовке — ничто не могло лишить сестер Трушевых-Рапп присущих им женственности, изящества и кокетства. Жена В. Исаковича — Надежда Киприановна — писала графине Л. П. Гендриковой (проживавшей в Москве приятельнице Лидии и Евгении, которая в 1893 году участвовала вместе с ними в делах Союза ремесленников): «Никогда стены тюрьмы не видели столь блестящих и изящных арестантов. Дамы сделали массу заказов, как то: кофточки, шелковые юбки и т. д. Я отвезла им цветов»[9]. В другом письме на имя Гендриковой читаем: «В общем невесело. Особенно как представлю себе несчастных Лилю и Женю, в их клетках с грустными глазами <...> Кланяйся Фальку [племянник Гендриковой, студент Московского университета Е. А. Фальковский. — Е. Б.] и скажи, что я прошу его прислать ту беллетристику из его библиотеки, которую он предложил для наших. Кажется, Чехов, Вересаев и Короленко. Теперь это все нужно. Отослала 100 книг и в запасе есть 10, но все серьезные, а арестанты просят только беллетристики, а ее-то и нет. Так грустно, когда нечего послать»[10].
Ирина Васильевна заботилась об освобождении дочерей: «Я продолжаю хлопотать, но, конечно, ничего не выходит. Все знакомые возмущаются поступками жандармерии и прокуратуры, но что из этого толку. Мне теперь страшно тяжело, но все же не так, как другим. Я прекрасно понимаю, что мне теперь больше, чем когда бы то ни было, следует беречь себя, конечно, не для себя, а для них, иначе им придется плохо»[11]. Лидию, Евгению и Виктора Рапп освободили под залог в 1000 рублей за каждого, избрав мерой пресечения выдворение их
10//11
из Харькова в любой город Российской империи по их выбору. Местом изгнанничества был выбран Киев, куда они все и прибыли под секретным надзором полиции в начале января 1904 года. Освобождение это было настолько подозрительным, что харьковский губернатор отправил в Департамент полиции 18 февраля 1904 года жалобу на действия прокурора Харьковской судебной палаты С. С. Хрулева, который в погоне за «популярностью» оказывал покровительство лицам, привлеченным к дознанию по политическим делам, и содействовал освобождению семьи Рапп, игравшей «видную роль» в местной противоправительственной пропаганде[12].
В Киеве пути Лидии и Виктора Рапп разошлись: Виктор, видимо, после жалобы харьковского губернатора, был вновь арестован и заключен в Киевскую тюрьму, а Лидии судьба уготовила встречу с Николаем Бердяевым, начинающим философом, недавно вернувшимся из трехлетней ссылки в Вологду за содействие Киевскому союзу борьбы за освобождение рабочего класса. Евгения вспоминала об обстоятельствах этой встречи: «Нас познакомил С. Н. Булгаков. Однажды, когда мы были у него, он сказал: "Непременно познакомлю вас с молодым философом Бердяевым. У него такие же литературные вкусы, как и у вас — Белый, Блок, живопись не передвижников, как я, a "avant-garde" во всех областях..." На банкете в день освобождения крестьян 19 Февраля [...] где речи говорили Булгаков, Шестов, Н<иколай> А<лександрович> и т. д., Булгаков нас познакомил с Н<иколаем> Александровичем>, который сделался нашим постоянным гостем».