— И я их отлично понимаю. У меня ушло больше двух лет на то, чтобы оправиться от всего произошедшего. Надеюсь, вы все-таки не откажете мне из-за моего возраста.
Это был один из самых скользких моментов, поскольку его кандидатуру действительно могли отклонить именно по данной причине. Согласно документам, Жону было двадцать лет, что делало его старше остальных абитуриентов.
— Не стоит об этом волноваться, мистер Арк, — с улыбкой ответил ему Озпин. — По большому счету, три года не являются таким уж огромным сроком, а мне оказалось бы крайне неприятно видеть, как подобный талант растрачивается впустую. Строго говоря, меня беспокоит прямо противоположное.
С этими словами он пододвинул поближе к Жону часть документов, в которых была записана давным-давно заученная тем информация.
Отличник, опытный воин, великолепный тактик и знаток теоретической части. Лидер команды с непревзойденным даром к пониманию окружающих, способный мотивировать людей и налаживать работу в коллективе даже в самых отчаянных условиях. В его записях даже упоминалось несколько выполненных миссий, часть из которых была закончена еще во время его пребывания в Вакуо, в то время как остальные относились к трехгодичному перерыву.
В конце концов, Жон просто не мог заявить, что сидел без дела последние несколько лет, а потому лежавшие перед ним документы создавали образ человека, который совершал всё от него зависящее для спасения и защиты остальных студентов. И еще он выполнил несколько заданий для деревень, которые не могли позволить себе нанять полноценного Охотника или нуждались в немедленной помощи.
Ну, то есть так утверждалось в бумагах.
— Если быть до конца откровенным, мистер Арк, — продолжал ухмыльнувшийся Озпин, тем самым заставив Жона похолодеть от ужаса, — то я думаю, что вы слишком хороши, чтобы быть нашим студентом.
Что?!
— Вы обладаете достаточным опытом и навыками, чтобы стать Охотником прямо сейчас. Поэтому могу ли я узнать причину, по которой вы пожелали вновь оказаться студентом?
О Боги, такого он даже предположить не мог... Ему отказывали из-за слишком хороших документов. Возможно, они просто подумали, что желание человека, чей образ создавали его записи, вновь стать самым обычным студентом выглядело излишне подозрительным.
— Мне... нужно официально закончить Академию, — произнес Жон, тяжело опустившись на стул, с которого только что вскочил. — Несмотря на все мои навыки, перед человеком без документов об окончании одного из учебных заведений закрыто множество дверей. Кроме того, я хочу доказать самому себе и всем остальным, что достоин быть Охотником.
— Вполне достойная цель. Я никогда бы не предложил Охотнику отказаться от своего долга, но здесь, в Биконе, мы распределяем студентов в команды из четырёх человек. Вы должны понять, мистер Арк, что Охотник с вашими навыками просто не даст раскрыться остальным членам команды, так навсегда и оставив их в своей тени...
Жон ощутил приступ паники. Нет, вовсе не из-за страха, что его кандидатуру отклонят. В конце концов, директор четко дал понять, что посодействует его поступлению в Бикон...
Но что если его так и не распределят в команду, оставив самого по себе?! Это будет просто катастрофой! Он ведь не обладал достаточными навыками, чтобы выжить в одиночку. Всё закончится публичным унижением и изгнанием, если вообще не смертью.
— Могу я кое-чем поинтересоваться, если, конечно, мой вопрос не поднимет чересчур неприятные воспоминания? Как вы сумели справиться со скорбью по погибшим в Вакуо товарищам?
— С трудом, — медленно произнес Жон, словно бы размышляя о той истории, которую собирался сейчас рассказать.
Пара преподавателей терпеливо ожидала его дальнейших слов.
— Моя команда погибла, и я никак не смог это предотвратить. Вдобавок ко всему, многие наши друзья и знакомые тоже не выжили.
Мисс Гудвитч и Озпин сочувственно смотрели на Жона, пока тот раздумывал над тем, как именно ему следовало выбираться из сложившейся ситуации.
Он не мог позволить себе показаться травмированным подростком, иначе всё могло окончиться попыткой оказать ему психологическую помощь. С другой стороны, демонстрировать полное преодоление проблемы и практически равнодушие к смерти гипотетических друзей тоже было как-то неправильно.
— Те из нас, кто сумел выжить, сплотились. Вместе люди становятся сильнее, так что мы старались помогать друг другу и не давать впадать в уныние. У меня имелось два года на то, чтобы попытаться свыкнуться с произошедшим. Теперь я хочу просто двинуться дальше, если, конечно, вы мне это позволите.