Выбрать главу

Роман фыркнул.

— Я ведь уже говорил, что от его предложения было практически невозможно отказаться.

— А если я сделаю тебе встречное предложение, Роман? Например, твоя и ее жизни в обмен на невмешательство? — ухмыльнулась Синдер, проследив за тем, как напрягся Жон.

"Они не станут так поступать. Конечно же, не станут".

Он скосил глаза вбок. Нео продолжала смотреть на Синдер, да и Роман совсем не спешил расслабляться.

— Ты же знаешь, Синдер, что я слишком умен, чтобы попадаться на подобные уловки, — рассмеялся он, причем в голосе Романа слышались какие-то истерические нотки. — Если я предал тебя один раз, то вполне могу поступить так снова. Ты это прекрасно понимаешь и вряд ли станешь рисковать, а потому я очень быстро лишусь "подаренной" тобой жизни.

— Верно... — улыбнулась Синдер. — Ну что же, должна признаться, что подобный поворот расстроил меня гораздо меньше, чем я сама от себя ожидала. Маленькую Никос можно будет выследить и чуть позже, а вот вы трое... Вы в последний раз вмешались в мои дела.

Она взмахнула парой коротких черных клинков.

— Это будет удовольствием для меня навсегда избавиться от вас.

— Парень, — прошипел Роман. — Какой план?

— Никакого.

— Почему-то я так и подумал. Проклятье.

Жон покрепче сжал рукоять Кроцеа Морса и разложил щит. Роман отошел вправо, а Нео — влево.

Синдер двинулась прямо по центру, не отводя от него пылающего взгляда.

— Сдохни, Арк! — взревела она.

* * *

Глинда слегка прищурилась, вглядываясь в плотное облако пыли. К сожалению, у ее Проявления имелись и свои минусы, поскольку быстрое перемещение огромного количества мусора и обломков очень скоро делало зрение совершенно бесполезным. К счастью, дыхание Глинды оставалось совершенно спокойным, а слух — всё таким же острым.

Шорох слева указал на присутствие рядом противника. Красная волна разорвала пол на том месте, где она только что находилась, а затем отправилась дальше, разрушив стену.

Глинда не знала, являлось ли это Проявлением, каким-то странным приемом или же чистой концентрацией ауры, но подставляться всё равно не собиралась. Ее разум вычислил точное местоположение противника, а рука дернулась, формируя прямо в воздухе фиолетовую печать. Затем она сжала кулак и повела им вниз, прикладывая необходимую силу.

Крыша столовой затрещала и обрушилась дождем из кусков бетона, стальной арматуры и осколков стекла. Даже от одного грохота начали болеть уши.

Впрочем, Глинда сомневалась в том, что этого окажется достаточно. Именно подобную мудрость она пыталась вложить в головы учеников во время своих уроков. Нельзя верить в поражение противника, пока не увидишь его труп. Ну, или хотя бы лишенное сознания тело.

С другой стороны, сейчас Глинду устроил бы именно труп террориста Белого Клыка, поскольку тот имел наглость напасть на ее школу и учениц.

Облако пыли рядом с ней раздалось в стороны, а к лицу Глинды устремился кончик красного меча, за которым следовала белая маска с видневшимся под ней яростным оскалом. Террорист победно взревел, обрушив свою оружие на рефлекторно подставленный стек.

Глинде показалось, что его едва различимые под маской глаза округлились, когда столь крохотный предмет сумел остановить огромный меч. Впрочем, именно такое мгновение замешательства ей и требовалось. Она взмахнула стеком, отбив оружие противника в сторону, а затем шагнула вперед, ухватив террориста за шею и перекинув через плечо.

Тот пришел в себя практически мгновенно, нанеся ей удар рукоятью меча по почкам. Резкая боль заставила Глинду его выпустить, так и не успев сломать уже пойманную в захват шею.

Террорист пнул ее напоследок в спину, после чего откатился подальше и поднялся на ноги примерно в десяти метрах от Глинды. Теперь он смотрел на нее с немалой опаской, настороженно выставив перед собой меч.

Глинда вздохнула и потянулась.

— Ты выглядишь удивленным, — произнесла она. — Или полагал, что я ничего не знаю о слабых сторонах собственного Проявления? Уже давным-давно потеряла счет противникам, которые решили, что легко справятся со мной в рукопашном бою. Но раз уж я до сих пор жива и здорова, то думаю, это само по себе очень многое говорит о разумности подобных идей.