— В самом деле? — проговорил лорд, с любопытством глядя на Станислава. Тот почувствовал, что произвел впечатление, и небрежно прибавил:
— У нас полные шкафы разных песчаников. А вот аммонит, — продолжал он, — полюбуйтесь… что за дивный экземпляр! Видали ли вы что-нибудь подобное по красоте?
— Скажи лучше, где профессор, — сказал англичанин, которому болтовня Станислава начинала уже надоедать.
— Ушел! Разве он может усидеть дома, в хорошую погоду особенно? Вероятно, забрался куда-нибудь со своим молотком и придет нагруженный, как носильщик. Сколько у меня труда потом с укладыванием в сундуки всех этих минералов, костей и окаменелостей, одному только Богу известно. И вдобавок — за каждую мелочь выговор!..
— Куда же пошел профессор? — прервал его лорд.
— Разве вы не знаете? Ведь он нашел ночью отверстие.
— Это я знаю!
— Ну, так вот он туда и пошел!
— Почему же ты мне сразу этого не сказал? — с сердцем воскликнул лорд, и, быстро одевшись, побежал к месту своего вчерашнего открытия.
Аммониты юрского (слева) и мелового периода
Там он застал кучку босняков. Двое лежали над отверстием и внимательно прислушивались к чему-то. Несколько человек громко спорили и размахивали руками. Лорду показалось, что они чем-то очень встревожены и недовольны. Между ними находился и его переводчик, который объяснил ему, что профессор, несмотря на отговоры собравшихся босняков, решил спуститься вглубь земли и соблазнил обещанием щедрой награды одного молодца спуститься вместе с ним; оба уже часа два находятся в адской дыре и, вероятно, уже поплатились жизнью за свою смелость. Все это переводчик рассказывал в сердитом тоне; а босняки, хотя и не понимали по-английски, вставляли в его рассказ недовольные возгласы. Но прежде, чем рассказчик успел кончить, один из лежавших на земле людей быстро вскочил и крикнул:
— Идут!
Он не ошибся. Через несколько минут донесся шум и человеческие голоса.
Лорд Пуцкинс наклонился над отверстием.
— Победа! Радуйтесь, лорд! — крикнул ему оттуда профессор. — Трещина уходит глубоко в землю, глубже, чем я смел надеяться.
— Изменник, изменник! Ушли, ничего мне не сказав, — гневно заговорил лорд.
— Вы так сладко спали, что мне совестно было будить вас, — оправдывался профессор.
— Неправда! Это из зависти! Вы хотели первым проникнуть в пропасть, и за это вы, как только выйдете, получите достойное возмездие.
— Но я не думаю выходить, пока не доберусь до дна пропасти. Быть может, найдется другой выход, и тогда мы уже не скоро встретимся.
— Прекрасно, прекрасно, ищите другого выхода… здесь же вы мой пленник…
Тут подбежал запыхавшийся Станислав и, услышав конец разговора, весело сказал:
— Вы забыли, лорд, что и я существую на белом свете.
— Далеко вы уходили, профессор? — спросил лорд, видимо успокоившийся.
— Я был на глубине трехсот метров. Теперь я нахожусь от вас на расстоянии 150 метров.
— А дорога удобная?
— Да, для мух очень удобная.
— Подождете меня?
— Нет, вам, лорд, не за чем подвергать опасности здоровье, а быть может, и жизнь.
— Но ведь вы же подвергаете.
— Я — другое дело. Я исполняю свой долг. К тому же для вас, как для человека неопытного в такого рода экскурсиях, опасность особенно велика.
— Вы, очевидно, меня совсем не знаете, профессор, — горячо заговорил лорд. — Я и не в таких ямах бывал. На острове Яве, где вулканов столько, сколько в лесу грибов, я посетил четыре неизвестных мне до того кратера; я спускался в вечно-клокочущий Гунунг-Гелунгун, и не испугался даже вулкана на острове Сумбава.
— Как? вы спускались в вулкан Тамборо, который в 1815 г. встряхнул весь Индийский архипелаг и покрыл его пеплом?
— Да, был на дне его кратера…
— Да вы после этого прямо герой, лорд! — воскликнул удивленный профессор. — Сдаюсь и сейчас же выхожу наверх, чтобы вместе собраться в дорогу.
— Не трудитесь, профессор, подождите меня там, — охота вам без нужды идти 300 метров взад и вперед. Я принесу все, что нужно.
— Тем лучше. Берите побольше масла для лампочек, захватите съестных припасов, магнит и канатную лестницу. Я пришлю к вам своего молодца; он понесет вещи и проводит вас ко мне.