– Почти, я его брат! – откликнулся Сергей, – Здравствуйте!
– А я Апполинарий Гаврилович Киселев, художник! – представился импозантный.
– Очень приятно, Сергей! – слегка поклонился оперативник, – «Художник – это интересно, должен быть наблюдательным».
– На какой ниве подвизались, молодой человек?
– Я – инженер, – охотно ответил тот.
– Инженер, это звучит гордо! Строитель заводов, колбы, штативы!
«Что он несет?» – удивился Сергей.
– Героический штурм законов природы…! – продолжал заливаться художник.
«Ага, ага, с каждым годом все крепнут наши слабые токи…»
– А здесь – все скучные обыватели, и вы сами в этом скоро убедитесь! Только у покойного Никишина был благородный творческий порыв!
– Вы с ним дружили? – обрадовался Сергей.
– Да, это была прекрасная мужская дружба! О, как мне его не хватает! – закатил глаза Киселев.
– А что с ним случилось, вы не в курсе? – с надеждой спросил оперативник.
– Нет, к тому моменту я уже месяц, как творил панно! О, какой это был полет вдохновения! В институте экспериментального приборостроения, вы может, видели?
Сергей ошарашенно кивнул, потому что видел. На гигантском панно при входе было изображено чудовищное нагромождение несовместимых между собой устройств, за которое любой главный инженер тут же вылетел бы с работы с записью о полном служебном несоответствии. И над всем этим с многозначительным видом нависали люди с такими рожами, что Сергей долго гадал потом, за что можно так ненавидеть человечество. Впрочем, кому-то из райкома как раз понравилось.
– Так что, приятно было познакомиться, молодой человек! Рембрандт, пошли! – художник дернул спаниеля за поводок и не спеша отправился дальше по улице.
В кармане ворохнулось – это значило, что к то-то приблизился к забору. Сергей поспешил вернуться к даче, и к своей радости увидел перед воротами Славу и Лёху.
– Мы тебе кричим – кричим, а тебя и дома нет, оказывается! – увидал его Слава.
– К соседям забегал! Заходите! – отпер калитку Сергей.
Парни прошли по дорожке, но у дома нерешительно остановились.
– Сейчас, только с сигналки сниму, – Сергей открыл входную дверь и скрылся в доме, – Уже можно, заходите.
Но когда он недоуменно выглянул на улицу снова, парни так и стояли возле крыльца.
– Что не заходите? – поторопил их Сергей.
– А это… нормально? – поежился Слава.
– Нам не хочется с ним встречаться, – разъяснил Лёха.
– С кем? Кроме нас сейчас в доме не будет никого, гарантирую!
– Ты не собираешься нас разыгрывать? – уточнил Слава.
– Я вам Аркадий Райкин, что ли? – Сергею было смешно и грустно разом, – Покажете мне, что в мансарде случилось – и все. Кстати, вы сами-то, где при этом были?
– Вон там, – Лёха ткнул пальцем на крышу веранды, – Залезли и в окно смотрели.
– Может быть, мы здесь тебе все расскажем? Не так много мы и видели! – Идти в дом Слава не хотел.
– Ну ладно, – сдался Сергей, – Я и здесь неплохо все себе представить смогу. Итак?
– Нам в тот день заняться было нечем, и мы решили посмотреть, как профессор живет, – начал Слава.
– Не стырить что-то, а просто посмотреть, – уточнил Лёха.
– Внизу все было зашторено, и мы решили в мансарде глянуть. Лёха лестницу нашел. Мы думали, профессор в Москву уехал, а он – там! Мы испугались, хотели свалить, но там было так интересно!
– Ага, и что же вы увидели? – подбодрил их Сергей.
– Профессор какую-то штуковину запустил, такую странную, как в фантастике! И тут раз – и в комнате дырка появилась!
– Какая дырка? – напрягся Сергей, но увлекшиеся парни этого даже не заметили.
– Прямо в воздухе дырка, как дверь открылась! Профессор туда шагнул – и тут его прибор как полыхнет! Тут дырка и исчезла. А это Колька, придурок, свою железку на провода забросил!
– А что – профессор? – не понял Сергей.
– А профессор там и остался, дырки-то уже не было! – объяснил Слава. Лёха согласно кивнул головой.
– Спасибо, парни. Вы мне многое объяснили! – искренне пожал им руки Сергей.
– И теперь ты знаешь что делать? – уточнил Слава.
– Еще не знаю, но теперь точно придумаю, – уверил его оперативник.
Оставшееся до ночи время Сергей посвятил ремонту проводки на второй этаж, благо Андрей оставил там полный набор инструментов и бухту провода. Само освещение ему не очень-то было и надо, но имеющийся непорядок вступал в конфликт с инженерным образованием, тем более что под такую работу отлично думалось. Картина вырисовывалась вполне ясная, но одно несоответствие портило ее, можно сказать, полностью – как мог профессор идти по первому этажу после своего неудавшегося эксперимента? Выходит, что он вернулся обратно оттуда, где был? И как же ему это удалось? Сергею приходилось слышать об исчезновениях, но он ни разу не слышал, чтобы человек самостоятельно мог вернуться обратно. Да и вообще, были ли эти вернувшиеся? Сломать, оно всегда проще, чем исправить. И, если профессор не стал жертвой своего эксперимента, то куда он пропал и когда именно? Вопросы, вопросы, вопросы. Допустим, профессор действительно пропал по дороге в Москву. Тогда отчего такой повышенный интерес к самой даче? Значит, что-то нужное в ней все-таки есть? Или они хотят как-то пройти вслед за самим профессором? Неужели они это умеют? Это был бы весьма неприятный оборот.