– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь, держась у двери.
– Тебя жду, услышал краем уха, что ты разбираешь кабинет для нового завкафедрой, вот и подумал, что придешь сюда после пар.
Я выдыхаю, прикрывая глаза. Все-таки ему что-то от меня нужно. Неужели не понимает, что для меня наша встреча может быть болезненной? Ладно, чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.
Прохожу вперед, забрав из рук парня дипломник, кладу на стол.
– Дим, ты чего вообще хочешь? – интересуюсь, складывая на груди руки.
– Давай поговорим, Аль.
– Я не хочу.
– Не хочешь? – Димка удивляется.
Серьёзно? Нет, конечно, я сказала тогда, что все понимаю, но это не значит, что мне не было больно.
– Не хочу, – повторяю медленно, – ты вроде и сам говорил, что нам будет лучше больше не встречаться?
Пытаюсь отойти, но Димка вдруг ставит руки по сторонам от меня на стол, приближаясь.
– Аль…
Его близость сейчас кажется неприятной, пытаюсь отстраниться, но он не даёт. Готова уже толкнуть его, но в этот момент дверь открывается, и я вижу на пороге Гордеева. Димка тут же делает пару шагов назад. Появления мужчины он точно не ожидал.
Роман Андреевич переводит взгляд с меня на парня, тот тут же приближается к мужчине.
– Дмитрий Максимов, преподаю мировую художественную культуру.
Гордеев, сощурившись, пожимает ему руку.
– А моей студентке вы сейчас что преподавали? – интересуется не особенно дружелюбно. Я отворачиваюсь, Димка смущенно кашляет.
– Прошу простить, это не то что вы подумали.
– То есть вы не прижимали в кабинете завкафедрой студентку? – голос Гордеева становится невозмутимым, а я невольно поглядываю в их сторону.
Димка ненавидит такие ситуации, перед начальством он всегда старается быть хорошеньким. Да и не только перед начальством – перед всеми. Ну как оказалось, кроме меня.
Димка начинает бормотать какую-то чушь, я не выдерживаю.
– Роман Андреевич, отпустите его. Пожалуйста.
Гордеев кидает на меня быстрый взгляд, а потом говорит:
– Свободны, и больше, надеюсь, я вас не увижу обжимающим студенток. Вы преподаватель, и это подсудное дело.
Димка вылетает из кабинета быстрее пули, тихонько закрыв за собой дверь. Я так и стою, теперь наблюдая за Романом Андреевичем. Он подходит к столу, кладёт сумку с ноутбуком и, замерев напротив, складывает на груди руки.
– Что скажете в своё оправдание, Завьялова?
– Скажу, что ему повезло, что вы пришли, иначе через мгновение получил бы удар и лишился ценного органа.
Такого ответа Гордеев не ожидает, несколько секунд смотрит удивленно, а потом, посмеиваясь, качает головой.
– Вообще-то, мы знакомы, – говорю, чтобы объяснить ситуацию, – и он не приставал ко мне. Просто так со стороны выглядело.
– Меня не интересует, с кем вы спите, Завьялова, – Гордеев берет стопку работ, не видя, к счастью, что я краснею, как мак. – Просто не делайте это на моем рабочем столе.
– Я с ним не сплю, – отхожу на другую сторону стола и тоже берусь за работы.
– Вас послушать, так вы ангел во плоти, – хмыкает Роман Андреевич, – может, вы еще и девственница, Завьялова?
Голос звучит так насмешливо, что я снова вспыхиваю. Ну да, ему кажется нелепым, что в двадцать два девушка может быть невинной. А я была бы, если бы не Дима. И вот не уверена, например, что стоило с ним…
– По-моему, это не самая подходящая тема для разговора, – цежу в ответ.
Чувствую внимательный взгляд, потому отворачиваюсь, скидываю рюкзак. Пусть разбирает оставшиеся папки, а я достану новые пока. Открыв неразобранный стеллаж, обозреваю пространство. На верхней полке какие-то фолианты. Подвигаю стул, встав на него, тяну на себя сразу всю стопку.
– Эй, Завьялова, – слышу голос Романа Андреевича, – это слишком много, вы…
Договорить не успевает, я охаю и выпускаю из рук книги, надеясь толкнуть их обратно на полку, потому что они реально очень тяжелые. Однако книги начинают падать, а я только вжимаю голову в плечи, прикрывая ладонями лицо.
В следующее мгновенье на мою голову обрушивается каменная глыба, не иначе, я чувствую, что начинаю падать, но тут же оказываюсь в крепких мужских руках. Голова кружится от удара, кажется одна из книг упала углом. Хватаюсь за сильные плечи и через мгновение оказываюсь на столе. Вижу взволнованное лицо Гордеева, он что-то говорит, щелкая пальцами у меня перед глазами. Но я плохо понимаю, что именно, потому что мужчина стоит между моих ног, и слишком близко, чтобы не обращать на это внимания. И это волнует куда больше, чем удар по голове.