Но сама его жизнь — это была книга, притом, скорее — художественное произведение. Его дипломатическая деятельность в годы войны, кругосветные плавания, дружба со знаменитым Туром Хейердалом, впечатления от посещения многочисленных стран были весьма востребованы студентами-географами, у которых он имел едва ли не самый высокий рейтинг (хотя, чего греха таить, достигалось это во многом за счет снижения требовательности и чересчур либерального отношения к «лоботрясам» и «двоечникам»).
В этой байке расскажем о Сутягине-юмористе, о его умении по-дружески «подначить» собеседника, разрядить обстановку.
...Однажды к нему, с тем чтобы подписать командировочное удостоверение в Якутск, заглянул работавший на кафедре, тогда еще молодой доктор исторических наук Ватаняр Саидович Ягья. Беседа, что называется, «клеилась» весело, настроение у обоих было превосходное, и мое внезапное появление не внесло существенных перемен в обстановку, разве что Павел Григорьевич вдруг оживился:
— Понимаешь Юрочка, вот Ватанчик летит «погреться» в Якутию и настолько воспылал благодарностью, что говорит: а можно, Павел Григорьевич, я вам дубленку оттуда привезу? Я говорю ему: да не гоношись, дорогой— зачем тебе лишние хлопоты? А он, понимаешь, настырный, настаивает на своем: привезу и все. Ну, что я могу сделать — остается лишь гордиться такими орлами, верно говорю?
— Так точно, — отреагировал я, глядя на хитровато улыбавшегося Павла Григорьевича и недоумевающего коллегу «якутянина» и, пытаясь придать серьезность явной подначке, добавил: кстати, сделать это Ватаняру Саидовичу будет не так уж трудно, учитывая, что его брат трудится министром здравоохранения Республики (что соответствовало действительности).
Ватаняр Саидович, сохранявший до этого благодушие, начал беспокоиться, что начавшийся разговор может приобрести не совсем желательный оборот и попытался перевести его в другое русло.
— А как вы себе это представляете, — занервничал он. — Надеюсь, вы же не хотите, чтобы моего брата элементарно поперли с работы?
— Что ты, Ватанчик дорогой, боже упаси— вставил Павел Григорьевич. — Зачем же еще министра впутывать в это грязное дело. Как говорил Аркадий Райкин, есть куча других «уважаемых людей»: «директор магазин», «товаровед», «зав. обувной отдел», которые через «заднее кирильцо» и обтяпают все. Только вот зачем это все? Мне ведь ничего не нужно. Я моряк, нам не бывает холодно — бывает свежо!
Шутка начала приобретать совсем уж комичный характер, и, похоже, растерявшийся Ягья стал опасаться, что при подобном характере беседы у него могут возникнуть реальные обязанности по приобретению дубленки — товара повышенного спроса в советское время.
— Да, что вы здесь бузу затеяли. Ничего такого я вовсе не говорил, и никакой дубленки никому не обещал — вспылил он.
На эти слова Павел Григорьевич, с присущим ему артистизмом ответил:
— Вот, Юрочка, как бывает: засмущал ты Ватаняра Саидовича и, в общем, всю кашу нам испортил. Товарищ тут наобещал с «.три короба», а теперь «в кусты». Значит, не доверяет, видимо, тебя опасается, а, может быть, подумал, что теперь надо две дубленки доставать. Да-с, погорячился я малость, подписав командировочку.
Затем, широко улыбнувшись и похлопав по плечу командированного, дружелюбно добавил:
— Ватанчик, извини за «бузу». Надеюсь с вами — людьми вежливыми и умными — шутить все-таки еще можно. А то ведь некоторые воспринимают все всерьез и поднимают «кипим». А без шуток ведь скучно — они помогают снять напряжение, не так ли?
В ответ мы дружно закивали головами.
Подобных историй можно вспомнить десятки.
...Однажды, на одной из конференций, к Павлу Григорьевичу подошли с целью завести знакомство профессор географии из Ярославля Щенев Владимир Андреевич и учитель географии некто Щенников (кажется, Алексей Вячеславович)