Именно в этих местах, в лесной глуши, на берегу тихой речки Проходни, где было выбрано первоначальное место святителем Тихоном для уединения («скит Тихона Задонского»), и начал развиваться наш сюжет. Дело в том, что здесь старец-отшельник не только предавался молитвам, богомыслию и созданию нетленного труда своей жизни «Сокровище духовное от мира собираемое» — он ископал и своими руками обустроил знаменитый святой источник, манящий к себе сегодня полчища паломников, а то и просто любителей острых ощущений, стремящихся совершить омовение в холодной воде святого источника.
Нам неведомо, какие чувства испытывал профессор Чистобаев, полоскаясь в купели святителя Тихона, но доподлинно известно, что гостеприимные воронежцы снабдили его увесистой емкостью со святой водой из колодца, вмонтированного в деревянную часовню. Впрочем, «святость» этой байки, как оказалось, несколько тускнеет, так как в другой емкости находилась «батарея» бутылок «гурджаани» и «мукузани», переданной воронежским коллегой — соучредителем совместного предприятия по разливу грузинских вин).
С этой ношей друзья, после «теплого» товарищеского ужина, и усадили разомлевшего гостя в поезд, отправлявшийся в славный город Санкт-Петербург.
Кульминация этой байки связана как раз с возвращением вояжера в родной город. Уставший с дороги и шумных застолий, погруженный в размышления о том, как жить и действовать дальше с ощущением бессмысленности происходящего, профессор последним оставил купе с саквояжем в руках, совершенно забыв о воде из святого источника и винах, упрятанных под лежаком.
Утрата обнаружилась сравнительно быстро — уже через каких-то полчаса, но, увы, поезд ушел и в фигуральном смысле, и в физическом, укатив из Московского вокзала в депо Сортировочная, находящееся в нескольких километрах. Что оставалось делать поздно спохватившемуся бедному путнику?
Другой, наверняка бы, последовал перековерканной русской поговорке: «Что имеем, не храним, потерявши — ну и ... с ним», но не таков Анатолий Иванович. Он придерживается совсем других установок и один из тех, кто, лишаясь необходимых в духовном смысле вещей, начинает понимать их истинную цену. С трудом приноравливаясь к движению по шпалам и грубо нарушая железнодорожную дисциплину в самом центре мегалополиса, профессор все-таки отыскал злополучный вагон и решительно потребовал от молодой
проводницы возвратить забытый им жбан со святой водой в недавно оставленном купе.
Вначале его ждало разочарование. Изобразив на лице неподдельное удивление, барышня зажужжала как вувузела на мундиале, и поначалу хотела вообще захлопнуть дверь перед носом Чистобаева, элементарно отрицая сам факт перевоза емкости. Но не тут то было — упоение пришло в бою! Оттеснив проводницу, напористый пассажир, сумел проникнуть в вагон и, там обнаружил не только пустую канистру, но нескольких веселых фигур, нахально «дегустировавших» его «гурджаани» и «мукузани». Это было уже слишком! Когда барышня завела разговор, о том, что железная дорога вовсе не обязана перевозить жидкости неизвестного состава без соответствующей документации: они, дескать, могут оказаться ядами, горючим, кислотой и т. д., находчивый Чи-стобаев перешел в новое наступление. Его осенило:
— А между прочим, уважаемая, ваш начальник — Владимир Якунин не только командует железными дорогами России, он — глава Попечительского совета Фонда св. Андрея Первозванного. Слыхали? В отличие от вас, он, надеюсь, знает цену святой воде, над которой вы сегодня цинично «надругались». А вы ведь надругались! Мне теперь ничего не остается делать, как обратиться в уд с жалобой на железные дороги.
— Минуточку — промямлила «надувшаяся» барышня, — я сейчас.
Через некоторое время перед взором Анатолия Ивановича предстал сам начальник поезда — учтивый и уравновешенный субъект среднего возраста. Извинившись перед гражданином, он посетовал на фатальность случившейся потери и протянул незадачливому пассажиру в знак компенсации целую тысячу рублей. Учитывая тяжкое время и грубость несдержанной проводницы, растратившийся в дороге профессор ловко спрятал ассигнацию в карман и поковылял по шпалам в обратном направлении к Московскому вокзалу
Именно после этого случая друзья долго докучали ему ехидным вопросом:
— Анатолий Аланович, так почем нынче святая вода для народа?
33. НА СОКОЛОВА — КАК НА «СТЕРЛЯДЬ»!