Итак, я вернулся в свои покои после длительного и трудного уничтожения кабала, пустившего свои корни в трущобах Морделы. Мой мозг не сразу смог вспомнить это имя.
— Тлаг? — Я спросил Анилу, моего советника. — Генрих Тлаг?
— Я перевела его вызов в ваши личные покои, — сказала она. — Он ждёт вас уже несколько часов.
Я наполнил бокал, снял свою броню, оделся в свежие одежды и устроился поудобнее, чтобы выйти на связь.
— Тлаг, — сказал я, улыбнувшись.
— Эразм, — ответил он.
Немногие обращались ко мне по данному мне имени. И это было странно — не нагло, а лишь необычно.
— Давно не виделись, — сказал я.
Он не стал задерживаться на любезностях.
— Я напуган, — сказал он. Я мог видеть его лицо через экран. Он растолстел, а его правая щека была усыпана достаточно незаметной аугметикой. У него было такое же выражение лица, как у тех, кто ожидал меня в камерах для допроса — глаза нервно бегают, руки дёргаются, а сам он сильно вспотел. — Ты можешь прибыть на Луну?
— Это будет нелегко, — сказал я. — Что случилось?
— Здесь все будто озверели. Точнее, дела всегда обстояли так между нами — гильдиями. Но всё вышло из-под контроля. У меня поджигали корабли и даже убивали экипаж. Они хотят захватить мой бизнес. От судей помощи не дождаться, их уже подкупили. Но кажется, я знаю кто стоит за всем этим, вот только у меня нет доказательств, да и я ничего не смыслю в расследованиях. Сделки, контракты — вот в этом я разбираюсь. Но это работёнка для тебя. — На его лице ненадолго появилась нервная улыбка. — Могу я на тебя рассчитывать, хотя бы на денёк?
Я мог бы тщательнее расспросить его о тех невнятных обвинениях, но его просьба показалась мне странной. Существует великое множество частных лиц, которые бы с радостью воспользовались услугами инквизитора, но обычно мы не работаем на побегушках у широких слоев населения. Тлаг без сомнения был влиятельным человеком, который не стал бы просто так вспоминать о старой дружбе, не будь он в тяжёлом положении.
— Ты подозреваешь ересь? — спросил его я.
Он не мог мне соврать, лишь немногие могли такое сделать.
— Не это, — сказал он. — Но коррупцию точно.
— На верфях Луны, — сказал я. — С трудом в это верится.
Только тогда он понял, о чём просил, а я, кажется, заметил, как под маской искреннего испуга промелькнул стыд.
— Я не спал уже несколько дней, — сказал он. — Тут настоящая война, а мне казалось, я уже отвоевал своё. Я нервничаю.
Он говорил расплывчато, но я не хотел его сильнее расспрашивать. Было заметно, что Тлаг хотел поговорить лично, но в деле не была замешана ересь и поэтому я не мог, да и не должен был ему помогать.
— Что ж, это я вижу, — сказал я.
— Если ситуация изменится в худшую сторону, ты мне поможешь?
— Я рад был с тобой пообщаться, — сказал я, поигрывая бокалом в руке. — Возможно, позже продолжим наш разговор? У меня здесь много работы — думаю, ты это понимаешь.
Он понимал это и слабо кивнул головой. Мне даже показалось, что я почувствовал укол совести, когда увидел его поникшие черты лица. Но также я был раздражён его просьбой, унизившей нас обоих. Менее снисходительный член моего ордена не стал бы терпеть подобное.
— Оставайся на связи, — сказал я, прежде чем разорвать соединение.
Почему я это сказал?
Я не знаю. И следующие несколько дней этот разговор не давал мне покоя. Тогда я не соврал Тлагу — многие обязанности удерживали меня на Тронном мире. Но в редкие моменты затишья между заданиями, я вспоминал голос старого друга и это воспоминание подтачивало меня.
Я попросил Анилу провести быструю проверку активности на лунных доках. И как я мог видеть из её отчета, гильдия Тлага до сих пор цвела и здравствовала. Верфи были гигантскими и когда-то давно были самым большим инженерно-строительным предприятием во всей галактике. Мне не было доподлинно известно так ли это, но в Империуме хватало сходных по размаху производства кандидатов. Но важно было другое — лунные доки — это ценный приз, достойный того, чтобы за него побороться. Контроль даже над малым участком производства на верфях Луны мог принести не только астрономическую прибыль, но и уважение. Если Тлаг перешёл какую-то черту и тем самым заслужил враждебное отношение других гильдий, то он глубоко вляпался — главы гильдий смертельно опасны.