Спиноза внимательно всмотрелась в его лицо. Он был абсолютно серьезен. Лерментов вытащил из-под одежды цепочку с тяжёлым ключом на ней и покачал перед лицом Спинозы, подталкивая этим к принятию решения.
Всё её существо выступало против договора. Этот человек — еретик — вызывал в ней почти такое же отвращение, как существо в клетке. Он был лжецом и повстанцем, чье самолюбие не давало ему понять, на сколь разрушительный путь он ступил. Он в полной мере заслужил самое суровое наказание, так же как и все те, кто прислушался к его ядовитым словам.
Но Кроул гонялся за этими тварями. Они были здесь, под древними шпилями, ползали во тьме, тогда как орды беспечных паломников маршировали по улицам ко Дворцу. Этих тварей привезли на «Радаманте», и если удастся найти их гнездо, то там будут и ответы на вопросы, которые мучили инквизитора.
— А другим, — спросила она, — Хазад, Хегайну, ты тоже предоставил такой же выбор?
— Ты их командир. Они послушаются твоего приказа.
— Я не одобряю и не собираюсь забывать ничего из того, что ты сделал.
— Да, это было бы слишком хорошо, чтобы на такое рассчитывать, — устало улыбнулся Лерментов.
Она с трудом заставила себя посмотреть Ложному Ангелу в глаза. Её гордость, тренировки, разум — всё говорило ей, что перед ней — враг. Но на кону сейчас стояло нечто большее.
— Я помогу, но только ради уничтожения этих тварей, — пообещала Спиноза.
— Поклянись на Святом Троне! — с серьёзным лицом потребовал Лерментов. — Я знаю, что эти клятвы важны для вас. И ты произнесёшь её прежде, чем я развяжу тебя.
Спиноза едва смогла сдержать улыбку. Клятвы и обещания не имеют никакого значения. Этому она научилась ещё у Тура. Но если так Лерментов будет больше уверен в своей безопасности, то ничего страшного в такой клятве нет.
— Если ты так хочешь, — кивнула она, — просто скажи, что ты хочешь услышать.
Глава двадцать первая
Наврадаран не разговаривал с Кроулом по пути. Они сели на транспорт, который вывез их из Внешнего Дворца через воздушное пространство, на удивление свободное от летательных аппаратов. Здания здесь были древнее, чем где-либо, облицованные настоящим камнем, добытым из глубин Старой Земли. Для возведения арок и многоярусных колоннад строители использовали в те времена искусно обработанные гранит, мрамор, известняк и песчаник. Здания производили столь же сильное впечатление, здесь чувствовалась вложенная в них душа художника. Это были первые пробы пера архитектурных стилей, которые потом начали применять по всей Галактике: готические башенки, резные украшения в форме черепов, мрачные статуи закутанных в мантии ангелов с мечами, стоящими на вечной страже. Некоторые из этих зданий считались старыми уже тогда, когда Император впервые отдал приказ отправиться к звёздам. Теперь же они превратились в реликты, окаменелости древних времен, нити, связывающие человечество с эпохами былых свершений.
И если Внешний Дворец полнился жарой и шумом, то Внутренний отличало сонное спокойствие. Здесь тоже были толпы, но они по большей части состояли из высокопоставленных слуг Императора, а не пришельцев из других миров, и, сознавая свою ответственность, двигались с достоинством и в почти полной тишине. Со всех сторон поднимались башни и колокольни, соединённые мостами и эстакадами. Сеть транспортных магистралей была столь густой, что наземные уровни Дворца оказались погружены в вечный тенистый сумрак. Вырезанные на каждом фронтоне изображения двуглавого орла выглядели скорее мрачно, чем торжественно. Статуи рыдали слезами из лишайника, спускавшимися по каменным щекам из пустых, раскрошившихся от времени глазниц.
Летательный аппарат Наврадарана нёс их над сердцем медленно умирающего мира. Солнце поднялось ещё немного, окрасив верхушки шпилей и флагштоки в светлосерые тона. Змеящиеся молнии теперь сверкали ближе, тонкими линиями рассекая тяжёлые, закручивающиеся в спирали облака, на краткие мгновения освещая древние каменные постройки серебристым светом.