— Узри, — сказал Наврадаран, — предполагаемую цель своего заговора.
Увидев то, что показал ему кустодий, Кроул на несколько секунд забыл о необходимости дышать. Когда возмущённые лёгкие всё же заставили его втянуть воздух в грудь, его сердце забилось как сумасшедшее. Инквизитор схватился за поручни, словно боялся упасть. Спустя какое-то время он заметил, что его губы шевелятся, и понял, что читает молитву, раз за разом. Слова сами собой слетали с губ циничного человека, давно отрёкшегося от ритуального выражения своей набожности.
Он увидел лестницу, поднимающуюся от южной стены огромного зала. Ступени, высеченные из серого мрамора, тускло поблёскивали в скорбном полумраке. Многие из них потрескались и стерлись, но никто не стал их ремонтировать.
По обе стороны лестницы виднелись знамёна. Они стояли, ряд за рядом, будто какой-то мёртвый вековечный лес, заполняя пространство столь громадное, что разум был не в состоянии его полностью охватить. Некоторые штандарты представляли собой окровавленные обрывки, свисающие с обгорелых древков. Другие казались нетронутыми с туго натянутыми на металлический каркас яркими полотнищами. На этих боевых знамёнах были изображены скелеты, крылатые львы, пылающие мечи и ангелы в масках на клетчатом или цветном фоне. Все они были вышиты с огромным старанием. Клубы полупрозрачного тумана обвивали эти древки и осторожно касались полотен.
Каждый штандарт покрывала пыль других миров. Целый ряд подразделений, чью память почтили в этом зале, уже перестал существовать, их подвиги стали частью легенд, а земной путь воинов был давно окончен. Другие же по-прежнему продолжали сражаться в вечной войне среди звёзд, пока древние знамёна гнили здесь, в темноте. Многие эмблемы, очень многие, Кроул даже не узнал. Разумеется, никто из живущих не смог бы запомнить всех. Инквизитор стоял над бесконечным полем памяти. Карикатурным и избыточным проявлением вселенской тоски.
Высоко вверху порхали ангелы с детскими лицами и распыляли благовонный дым из пузатых кувшинов на длинных цепочках. По их металлическим щекам стекали серебристые дорожки слёз. Они сновали из стороны в сторону надо всем этим мрачным пейзажем. Их стальные шарниры щёлкали и дёргались, подчиняясь сложным контрольным механизмам, заставляли их плавно менять направление, оставляя за собой едва заметный дымный след, постепенно поднимавшийся к искусственному небу.
Стены громадного зала терялись во тьме. Их серая кладка сливалась с завесой тумана. Кроул смог разглядеть лишь колоссальные изгибы несущих арок, освещённые светом фонарей очертания колонн и смутные контуры нефов и приделов. В тенях двигались фигуры людей. Их здесь были многие сотни — и это по меньшей мере. Все они носили золотую броню Кустодиев. Наконечники копий стражей сверкали, будто звёзды в этой рукотворной бездне.
Но все лестницы куда-то ведут. Эта поднималась и заканчивалась в дальнем конце зала, постепенно растворяясь во мраке, из которого появлялись наконец сами Врата, проход на Ту Сторону. Это творение было столь безумно изощрённым даже для планеты, погрязшей в сумасбродстве и излишестве, что Кроул едва не лишился сознания.
Кроул, как и любой образованный человек в Империуме, знал конструкцию врат: чистейший адамантий, трижды прокованный, покрытый керамитом, усиленный титановыми сплавами, а потом облицованный целыми гектарами золотых пластин. Эта громада нависала над полями священных знамён, возвышаясь над землёй на добрых полкилометра, и сияла так же, как доспехи защитников Дворца. На створках был изображен сам Повелитель Человечества, облачённый в броню, полный сил и внушающий непреодолимый трепет. Он поражал копьём и кромкой щита Хоруса в облике громадной змеи. Всё это было в окружении зодиакальных животных и оккультных символов.
У основания Врат несли молчаливую стражу множество воинов Адептус Кустодес. Они держали оружие наготове, а шлемы сливались в сплошном золотом сиянии. По обе стороны от входа, наполовину скрытые густыми тенями, стояло два боевых титана класса «Разбойник». На свисавших с орудий знамёнах чередовались эмблемы Адептус Терра и Адептус Механикус — Тронного мира и мира-кузни. Эти два бдительных сторожа возвышались в гулкой темноте зала, неподвижные, но от этого не менее жуткие. Огни в их головах-кабинах грозно пылали.
— Сейчас ты видишь, — мягко сказал Наврадаран, — самое святое место во всём Империуме. Ты лицезреешь Стражей Зримых и чувствуешь Стражей Незримых. Твое сердце колотится. Ты потеешь. Единственным твоим желанием остается пасть ниц и вверить свою душу Тому, Кто Обитает Дальше.