Пол тоннеля стал ровнее. Впереди показались очертания какого-то помещения. Звук шагов странно отражался от его стен. Отряд Слёз Ангела вывалился в сырой и вонючий подземный зал. Слабые нашлемные фонари бойцов Лерментова выхватывали из темноты фрагменты стен, сложенных из осыпающегося кирпича. На полу виднелось нечто, отдалённо напоминающее ржавые рельсы, облепленные толстым слоем слизи.
Воздух стал по-настоящему едким. Некоторые оборванцы начали сгибаться в приступах рвоты. Из этого зала вело несколько ходов — по большей части это были чёрные, как застарелая желчь, провалы куда-то в темноту. Огрины Лерментова, слишком тупые, чтобы испытывать страх, двинулись прямо в них, пригибаясь, чтобы пролезть под сгнившими решётками, и шумно кряхтя.
— Стойте, — раздался голос Хазад. Ассасин приблизилась к одному из ходов с мерцающим мечом в руках. — Прикажи им остановиться.
В подземный зал входило всё больше отрядов Ложного Ангела. Многие уже хромали и задыхались. Но скоро их станет ещё больше. Лерментов поднял вверх сжатый кулак, и Альвия, которая была кем-то вроде его заместителя, отозвала огринов и приказала бойцам занять оборону.
— В чём дело? — спросил Лерментов, подходя к проходу.
— А ты не чуешь? — раздражённо бросила Хазад.
Спиноза жестом приказала Хегайну двигаться следом, после чего штурмовики и командная группа Ложного Ангела присоединились к дознавателю, и тоже направилась в проход. Сводчатый потолок тоннеля обвалился, образовав груды кирпичных обломков среди вязких луж. Однако проход был достаточно широк, чтобы по нему можно было двигаться по двое. Как только отряд вошёл внутрь, лучи фонарей осветили ветхую кладку, покрытую наростами бесцветного лишайника. Среди блестящих потёков слизи время от времени виднелись пятна чего-то тёмного. Тут и там на мягких прогнивших стенах встречались длинные царапины.
— Датчик движения? — спросила Спиноза, не доверяя оборудованию собственного доспеха.
— Ничего, — ответил Хегайн.
Сержант двигался сразу за дознавателем, шаря по стенам тесного тоннеля подствольным фонарем хеллгана.
Температура опустилась ещё ниже. Из респираторов штурмовиков начали вырываться облачка пара. Спиноза почувствовала, как под ногой что-то хрустнуло, посмотрела вниз и обнаружила, что вода по краям луж начала замерзать. Гнусный запах начинал сводить её с ума — токсичная вонь, казалось, проникала под кожу и заставляла всё тело чесаться. Чем больше она дышала этой дрянью, тем сильнее ей хотелось закричать.
Затем давление воздуха внезапно ослабло, и лучи фонарей осветили какое-то пустое пространство. С потолка свисали непонятные предметы, ударяясь друг о друга. Откуда-то издалека доносился звук падающих капель.
— Темно, хоть глаз выколи! — выругался Лерментов и жестом подозвал одного из своих. — Посвети нам.
Солдат вышел вперёд, поднял сигнальный пистолет, нацелил его в темноту и выстрелил. Ракета, закручиваясь по спирали, поднималась всё выше и выше, пока наконец не сдетонировала, выбросив облако медленно угасающих люминесцентных частиц, которые неспешно поплыли к земле.
Подземная зала оказалась просторной — больше пятидесяти метров высотой и, наверное, вдвое больше длиной. Дальний её конец уходил куда-то вниз, а потолок поддерживали мощные металлоконструкции. Стены покрывала ставшая уже привычной слизь, оплетённая полузамерзшей плесенью, но никого из присутствующих стены не интересовали.
Подвешенными предметами были человеческие тела. С опорных арок на шипастых цепях свисали безглазые трупы. На полу валялось ещё больше мертвецов, перекрученных и изломанных. Среди мясистых мышечных волокон белёсо поблёскивали осколки костей. Из некоторых тел всё ещё торчали пыточные инструменты, резко выделяясь на фоне изодранной кожи. Чьи-то раны были зашиты. А некоторые трупы чьи-то извращённые руки сшили вместе, превратив в жуткие конструкции.
Один из солдат Лерментова стащил с головы шлем, согнулся и шумно проблевался на пол. Остальные ошарашенно отступили, сжимая фонари во внезапно задрожавших руках.
— Стоять! — приказал Салвор, мрачно осматривая помещение, залитое люминесцентным сиянием от осветительной ракеты. Затем он обернулся к Спинозе. — Видишь это? Видишь?
Люче брела сквозь груды конечностей, сплошным ковром устилавших пол. Она надеялась найти что-то большее, чем расчленённые тела. Никто из этих несчастных не умер быстро. Степень садистской извращённости тех, кто сотворил такое, казалась невероятной даже человеку с её подготовкой.