— Если твои предположения верны, — сказал инквизитор Эрунию, — то это тело подготовили к простым осмотрам. Возможно, однако, они спешили. Будь любезен, хирургеон, сделай так, как просит череп.
Эруний сокрушенно покачал головой и отправился к стеллажу, на котором были сложены различные устройства загадочного предназначения: какие-то бронзовые машины с катушками, утыканные комплексами линз из зелёного стекла, от каждого из которых змеились сегментированные силовые кабели. Хирургеон вытащил ручной авгур из специальных держателей и активировал мощные силовые батареи устройства. По поверхности кристаллинового экрана пробежала рябь.
— Эта операция уничтожит всё, что осталось от тела, — напряжённо предупредил он.
— Я понял, Эруний. Прошу, продолжай.
Врач установил устройство на лицо трупа и активировал энергетическое поле. Застывшие черты осветились зелёным светом, внезапно став очень чёткими. Тонкие струйки дыма поднялись от серой кожи. Вскоре вся комната наполнилась запахом палёной плоти. Эруний водил авгуром взад и вперёд, периодически подправляя какие-то настройки. Там, где кабели устройства исчезали в переплетённой, как клубок змей, груде проводов, щёлкали и жужжали кристаллические транзисторы, а между витками силовой обмотки периодически проскакивали разряды энергии.
Хирургеон увеличил мощность. Лицо мертвеца начало обугливаться, превращаясь в уголь от касания луча. Кожа постепенно слезала с костей. Когда Эруний закончил, на обожжённом черепе осталось лишь несколько готовых рассыпаться в золу ошмётков плоти. Медик отключил луч, и устройство медленно затихло.
Кроул терпеливо ждал. Горгию не удавалось скрыть своего возбуждения, и сервочереп начал исступлённо подпрыгивать в воздухе.
— Давай, избавь черепушку от страданий, — сказал Кроул.
Эруний молчал ещё некоторое время, старательно изучая экран авгура. Он раз за разом просматривал данные сканирования, искал, сравнивал, высматривал хоть что-то необычное. Мертвенный зелёный свет отражался в очках-половинках. Затем демонстративно неохотно поместил маркер на экран и зафиксировал изображение.
— Похоже, что всё-таки кое-что было, — сказал он. — Старая идентификационная татуировка, соскобленная с поверхности, но всё ещё заметная на более глубоких слоях.
Кроул взял в руки авгур. На экране виднелось нечёткое изображение, едва различимое за изумрудно-зелёной рябью помех. Поначалу он ничего не увидел, но за долгие годы работы инквизитор запомнил все руны и маркеры, применявшиеся в подконтрольных ему секторах мира-города.
— Похоже, он действительно был писцом, — подытожил Кроул, завершив расшифровку. — Работником связной службы, если я правильно прочёл. Степень «квинллс», прошёл обучение и имел допуск к работе с орбитальными системами связи.
— Всего-то, — протянул Эруний, избегая встречаться взглядом с торжествующе мерцающей линзой Горгия. — Один из миллионов.
— Возможно, — Кроул кивнул, сохраняя изображение на встроенное в броню хранилище данных, — но ещё здесь есть маркеры гильдии хартистов, если, конечно, мои глаза меня не обманывают. Их можно отследить.
Эруний в очередной раз поправил очки и устало моргнул.
— Вы просили совета, милорд, — угрюмо произнёс он, — и я его вам дал. Если решите идти по этому следу, то, без сомнения, преуспеете. Я ещё ни разу не видел, чтобы вы кого-то не нашли. Но, по правде сказать, не думаю, что всё это стоит вашего внимания. Отдайте дело арбитрам, если вам так уж хочется с ним разобраться.
— И что они сделают? — спросил Кроул, возвращая авгур медику. — Я сам решу, что стоит моего внимания, а что нет. Горгий, нам нужно навестить мамзель Гук. Благодарю за работу, хирургеон. Ваша помощь была бесценна, как и всегда.
Сервочереп триумфально вылетел из помещения, едва не задев голову Эруния. Врач раздражённо отшатнулся в сторону.
— Милорд, вы слишком серьёзно относитесь к словам призрака Палва! — крикнул он вслед уходящему инквизитору. — Вы же знаете: на то, что от него осталось, нельзя полагаться. Это до добра не доведёт.
— О, но разве не призраков считают лучшими проводниками? — ответил Кроул, не останавливаясь. Радостно кудахтавший Горгий висел у него над плечом. — Иногда мне кажется, что только их и стоит слушать.
Глава пятая
Стоило древнему светилу закатиться за западный горизонт, как пейзажи Терры изменились до неузнаваемости. Облака серого смога превратились в непроглядную чёрную дымку, скрывшую за своей пеленой колоссальные колонны шпилей. Во мраке замерцали мириады огней. Из вокс-репродукторов на куполах соборов неслись нескончаемые молитвы, а рабочие, устало волочащие ноги после долгой дневной смены, потянулись в просторные залы, где священники готовились к вечерней службе. Фонарщики заправляли газовые светильники, ряды которых стояли вдоль церемониальных дорожек. Дым и жар от них поднимались вверх, смешивались с горячим грязным воздухом и постепенно растворялись в сплошном удушливом покрове, окутавшем парапеты самых высоких стен и бывшем источником грязного налёта на фресках, украшавших стены переходов. Западный горизонт окрасился в насыщенный тёмно-красный цвет. Тусклые солнечные лучи изредка пробивались сквозь туманную пелену, создавая впечатление, что из-за края земли поднимаются гигантские окровавленные клыки.