— Как вы сюда попали? — спросил Холбек, сам удивившись тому, что в голосе почти не слышалось паники.
— Так же, как и попал бы в любое другое место. Как прошёл день?
Мастер смены почувствовал, как по жирному, гладко выбритому виску стекает струйка пота.
— У меня здесь нет денег.
— У тебя их полно — куда больше, чем можно ожидать от человека с такой зарплатой. Но если бы я пришёл за ними, то уже забрал бы. Поэтому почему бы тебе не подумать, что же привело меня сюда?
Холбек погрузился в размышления. Уровень коррупции в его транспортном узле был, возможно, даже чуть ниже среднего, да и в случае разбирательства привлекли бы местного судью. Эту гипотезу он отбросил как маловероятную. Ещё было то грязное дело с практикантами два года назад, но на такие слабости закрывали глаза все, кроме наиболее ретивых святош. Человек перед ним явно был не из них.
— Я не…
— Какой работой занимаются твои подчинённые, мастер?
Все и так об этом знали.
— Обычной.
— Просвети меня.
— Принимаем челноки, прибывающие в космопорт Триады. Грузовики, дальнобойщики, иногда — транспорты с пилигримами. Три сотни человек, полный штат. Все прошли проверку и имеют допуск для работы с космическими кораблями. Ни проблем, ни сложностей.
— Приятно слышать. Я и сам стараюсь выполнять свою работу эффективно, мастер. Приятно встретить родственную душу.
— Я… рад, что вы так считаете.
— А теперь думай лучше. Вспоминай своих работников связи. Степень квинтус.
Холбек задумался.
— У меня семьдесят четыре…
— Кто-нибудь пропал?
— Знаете, передача данных кому бы то ни было — это нарушение уровня Адептус, — осторожно заметил Холбек.
— Ты ведь понимаешь, что меня это совершенно не волнует.
— Я думал, с этим разобрались. Фелиас получил, что хотел, и вопрос закрыт.
— Не закрыт.
Холбек начал сердиться. Он был не просто кем-то там, а штатным членом Адептус Терра, одним из достойных граждан вечного Империума, и у него были кое-какие права.
Но потом он заметил выражение лица гостя — такое же, как у женщины, что приходила раньше. Ну той, со странным акцентом и немигающими карими глазами. Трон, откуда они таких вообще берут?
— Вас послал Фелиас? — спросил Холбек.
— Не задавай вопросов. Расскажи мне о писце.
— Это было много дней назад. Я думал, всё уже закончилось. Я уже сказал предыдущему, что он не появлялся на рабочем месте уже два цикла и что я сообщил об этом его начальству и коменданту общежития. Вот и всё. Меня не приставляли к нему сторожем, и больше я ничего не предпринимал. Иногда люди пропадают. Поговаривают, будто что-то завелось на нижних уровнях Маллиакса. Может, оно до него и добралось. Кто знает? В этом мире немало плохих людей. Вы, без сомнения, знаете нескольких.
— Как его звали?
— Гиерон Валко. Из нижнего жилого комплекса Кетан Тета.
— Сколько он у тебя проработал?
— Два года. Я его едва знал. С ним не было проблем. Работал усердно. Информировал обо всём, что было необычного в графиках, и это позволило мне сберечь немало нервов.
— Его задачей было следить за приземлением кораблей? Транспортов с паломниками и челноков?
— По большей части, да. Ещё он должен был проверять отчёты и исправлять в них ошибки перед сдачей в архив.
Рев не опускал пистолет. Его рука оставалась неподвижной, как будто была сделана из рокрита.
— Он сообщал о чём-то необычном перед своим исчезновением?
— Ошибки происходят всегда. Тяжёлый транспортник садится в Триаде раз в двадцать секунд, двадцать четыре часа в сутки, и мы отвечаем за шестнадцать платформ. Всё фиксируется и сдается в архив Готика, переносится схолиастами на пергамент и отправляется в скрипторий на хранение. Мы должны сверять расписание с фактом швартовки, сравнивать позывные, проверять сигналы тревоги…
— Похоже, у вас очень много работы. Как я могу получить документы, с которыми он работал?
Страх Холбека снова начал угасать. Он заметил, что напиток в стакане стал до неприятного тёплым.
— Знаете, я думал, у вас уже есть эта информация. Эта женщина утверждала, что…
— Напомни мне.
— Никак. Свитки помещены под карантин арбитрами сразу после того, как я сообщил о его пропаже. Я не знаю, куда они их забрали, но это создало нам проблемы, потому что нормировщики требуют восстановления архивов, а мы этого, конечно, сделать не можем.