«Ждём… — просигналил он с помощью кодовых жестов ордо, — ждём…»Инквизитор указал на пол, где виднелись самые крупные трещины. Некоторые были забиты серо-чёрной пылью, некоторые — пустыми. Солдаты, все как один, направили оружие на разломы.
Кроул сощурил глаза и взял револьвер обеими руками. Возможно, он и ошибся. Это могло случиться из-за наркотиков. Именно поэтому призрак Палва не одобрял их применение.
А затем он снова услышал этот звук.
— Выбейте их оттуда! — рявкнул он и выстрелил.
Лазерный залп в закрытом помещении звучал совсем не так оглушительно, как выстрелы болтеров, но зато наполнил всё вокруг зловещим шелестом и жуткими отблесками. Единственным громким звуком при этом были выстрелы Радости, от которых плитка разлеталась мелкой крошкой.
Враг побежал. Это был тот же загадочный неизвестный, с которым столкнулась Спиноза, и Кроул знал, что он придёт. Будет прятаться, но не утерпит и попытается подобраться поближе.
— За ним! — приказал Эразм, бегом возвращаясь туда, откуда они пришли, при этом не переставая стрелять, направляя пули через узкие трещины в помещение, находящееся уровнем ниже.
Они преследовали цель до самого выхода, ориентируясь на звук тяжёлого дыхания и топот ботинок. Выбежав в зал с цистернами, Кроул увидел, как неизвестный выскочил из укрытия и заметался от стены к стене. Силуэт беглеца смазывался из-за хамелеонокрытия. Инквизитор выстрелил ещё раз, целясь в мерцающие тени, но пуля лишь выбила сноп искр из одной из металлических емкостей.
Бойцы Хегайна высыпали из дверей через секунду после Кроула и обрушили на противника мощный залп лазерного огня. Неизвестный продолжал бежать, ловко и грациозно уходя с линии огня и направляясь к выходу — сложной системе металлических мостиков, которые, извиваясь, поднимались вверх, к пятну слабого искусственного света. Именем Трона, этот человек двигался очень быстро.
Кроул поднял закованную в латную перчатку руку, остановив стрельбу. Шипение лазеров стихло.
— Цель входит в подготовленную зону, — сказал он подошедшему Хегайну.
Как только он завершил фразу, мостики исчезли в густых облаках отливающего зеленью нервно-паралитического газа. Инквизитор заметил, что неизвестный бежит, пытаясь лавировать, после чего его очертания исчезли среди взрывающихся газовых бомб. Хегайн расположил заряды так, чтобы любой, попавший в зону поражения, оказался загнан в единственный узкий проход.
— Давай, Спиноза, — передал по воксу Кроул, удовлетворённо наблюдая за цепочкой взрывов. Он не удивился, что их оказалось недостаточно, чтобы справиться с противником, но этого и не требовалось. — Цель бежит и направляется в твою сторону. Хотела возможности повязать эту тень — вот и она.
Валко жил в одном шпиле с Холбеком. Все, кто работал в коммуникационных башнях триад, жили в том же шпиле, что и Холбек. Несмотря на все эти громадные толпы людей, постоянно передвигающиеся по мостам и переходам, большая часть жителей Терры не покидала родных шпилей в течение всей жизни. Они появлялись на свет в промышленных родильных палатах, вскоре забирались у матерей, опрыскивались обеззараживающим раствором и получали свой штамп с датой и местом рождения. После достижения сознательного возраста им предстояла учеба в центрах подготовки, в классах по пятьсот человек, где суровые жрецы и наставники с электрожезлами заставляли их заучивать бесконечные списки погибших и вбивали в них священный страх перед тремя вещами: чужими, еретиками и мутантами.
В десять стандартных лет большинство получали рабочие наряды в соответствии со своими способностями. Дети становились рабочими на мануфакториях низкого уровня, операторами пищевых баков, членами ремонтных бригад или сборщиками мусора. Более одарённым давали возможность поработать в одной из бесчисленных надзорных или охранных организаций шпиля либо доверяли обслуживание колоссальных систем жизнеобеспечения башни. А самые талантливые могли мечтать о положении Гиерона Валко — крохотной шестерёнки в бесконечно сложном управленческом аппарате Адептус Терра. Куда больше детей, однако, исчезали из системы и вели полную риска жизнь, охотясь на неосторожных путников, скрываясь от перегруженных работой арбитров. Такое существование немногим отличалось от жизни зверей, которые когда-то обитали под отравленными небесами Терры.
Независимо от положения в обществе, после смерти тела отправлялись в крематории, где из трупов изымали пригодные к использованию органы, срезали волосы, а остальное скармливали жадному, никогда не угасающему пламени. Их глаза, которые в итоге окажутся в баке с консервантом и отправятся на склад вторичного сырья какого-нибудь апотекариона, никогда не увидят восход солнца, кроме как сквозь мутное оргстекло. Их кожа никогда не почувствует дуновения ветра, а уши всю жизнь будут слышать бесконечный гул машин и фабрик шпиля.