Алик отставил бутылку: в ней уже не осталось полновесных буль. Погоди! Сузиком его называл хозяин.
Теперь у Фиделя Михайловича не было сомнения, что речь шла именно о загадочно исчезнувшем студенте. "Как обрадуется Дарьяна Манукяновна!" подумал он, не предполагая, что матери Сузика давно известно, куда запрятали её сына. И Аркадий Семенович помалкивал, не одобряя и не осуждая похитителей. По долгу службы он врачевал сына Лозинского, не однажды выводил его из наркотической зависимости. Видимо, считал, что исчезновение Сузика потеря невелика.
Фиделю Михайловичу так хотелось как можно быстрее обрадовать Дарьяну Манукяновну, а пассажирский поезд останавливался чуть ли не у каждого телеграфного столба. Из его уст Лозинские узнают, где надо искать их непутевого сына.
Наконец поезд словно вырвался на простор - перед самой Москвой уже нигде не делал остановок, грохотал по ещё зимнему Подмосковью. В одиннадцать утра со значительным опозданием подкатил к перрону Ярославского вокзала.
26
У Аркадия Семеновича получалось далеко не все, как он сам себе намечал. Непредсказуемые события вносили изменения в его планы. Одним из главных, по крайней мере на ближайшую перспективу, был план, связанный непосредственно с карьерой аналитика.
Еще недавно все складывалось наилучшим образом. Как психиатр, себе в заслугу он ставил то, что убедил Фиделя Михайловича приобрести на свое имя крупную недвижимость - все-таки, как он считал, соблазнил врага частной собственности стать собственником, более того, предпринимателем.
А там... когда первый миллион не российских обесцененных, а крепких, валютных "баксов" ляжет в банк на его имя, романтика из головы аналитика улетучится, как хмель из гуляки, попавшего в прорубь. Гуляка в такой ситуации - кто есть поблизости или нет - будет звать на помощь.
Аналитику, в чем профессор не сомневался, будь тот с миллионом, протянут руку помощи, прежде всего, ближайшие друзья - легче всего упустить миллион, когда он самый первый. Ближе всех около него окажется Антонина Леонидовна. По всей вероятности, это будет её миллион, деликатно отстегнутый от Анания Денисовича, притом отстегнутый не кем-нибудь, а самой Дарьяной Манукяновной. Как женщина, что не ускользнуло от внимания Аркадия Семеновича, она уже положила глаз на нерешительного в интимных делах работника её супруга. Эта тучная стареющая дама с необъятной талией и пудовой грудью уже не первый месяц исподволь расспрашивает подробности биографии статного очкарика.
Как хитрая проницательная женщина, Дарьяна Манукяновна сопоставляла и сравнивала то, что говорил ей профессор, с тем, что нашептывал об этом аналитике товарищ полковник.
Факты биографии совпадали. Но её смущало одно: аналитик, по её разумению, выходец из неблагополучной среды: отец был и стался не просто членом партии (как, например, брат мужа - Януарий Денисович), а убежденным коммунистом. Такая наследственность могла уже отразиться на генетическом уровне - наследнику коммуниста миллионы будут в тягость, так что в перспективе он постарается их употребить, как в свое время употребил известный в России фабрикант Николай Бауман.
Товарищ полковник умеет нашептывать всякие гадости. Впрочем, на то он и контрразведчик, чтобы всех подозревать в неблагонадежности.
Однажды у Дарьяны Манукяновны вырвалось: - Ах, Аркадий Семенович! Ну что за человек этот Иван Иванович? Он все ещё сомневается в порядочности нашего аналитика.
Доктор тут же успокоил влюбленную женщину:
- Я за него поручился? Поручился. А в людях я, Дарьяна Манукяновна, не ошибаюсь.
Она с готовностью кивнула: кому верить, как не психиатру? Сегодня в России люди этой профессии так же необходимы, как президенту его команда: что они скажут - то и верно: основу любой президентской команды составляют психиатры, они только называются по-разному. Им доподлинно известно, что их пациенты определяют курс державы. Так почему же предпринимателю не прислушиваться к мнению своего семейного врача? Да, семейные врачи, особенно психиатры, в людях редко ошибаются.
Вот и Аркадий Семенович не ошибся в диагнозе болезни её супруга: паталогическая влюбленность. Тот не устает утверждать, что он обожает всю президетскую команду как самую просвещенную и любит президента до рыдальческого плача. Это была сущая правда. Но тут не было проблем: президент правит, а преуспевающий предприниматель любит его и в определенные периоды проявляет свою любовь в форме рыдания.
С Фиделем Михайлович дело сложнее. Диагноз не поставишь, куда он исчез. Где он оступился? Попал ли в прорубь или в выгребную яму вытаскивать ему, Аркадию Семеновичу. Он уже догадывался, что аналитика схватили люди Тюлева. Они будут его удерживать до тех пор, пока Лозинский не вернет своему другу-конкуренту четыре миллиона.
Ананий Денисович, конечно же, не вернет. Не для того грабитель грабит, чтоб за здорово живешь возвращать награбленное.
Дарьяна Манукяновна, знающая все и вся, призналась психиатру, что здесь слопоушничал товарищ полковник, но истинного происхождения денег Фидель Михайлович не ведает. Антонина Леонидовна обезопасила его: если его схватят - а такая возможность не исключалась, - и станут из него выдавливать сведения, он может и не выдержать. Чем меньше человек знает, тем безопасней у него жизнь. Такого если и убьют, то случайно. А от случайностей никто не застрахован.
У Аркадия Семеновича болела душа за Фиделя Михайловича. Он мог его спасти, только посетив самого Тюлева. Был резон послать ещё раз в Архангельск или в Питер Антонину Леонидовну, словом, туда, где можно было застать Александра Гордеевича, но после того, как она - руками своих подруг - расстреляла, по всей вероятности, его гвардейцев, - посылать её на переговоры было опасно.
Аркадий Семенович решился: - Я поеду к Тюлеву. Попытаюсь отыскать следы нашего аналитика. - Бог с вами! - отмахнулась Дарьяна Манукяновна. Вам что - жить надоело? Есть пока ещё власть официальная. - Вы имеете в виду Януария Денисовича? - Его, конечно. - А он согласится послать кого-либо из своих силовиков? - Несомненно. Ведь Фидель Михайлович - это его будущий кадр. А кадры подбираются заранее.
Слушая мудрую женщину, Аркадий Семенович про себя умилялся: она словно читала его мысли. Это он, а не Януарий Денисович, готовил его заранее. Готовил на место человека, которого ненавидел, как можно ненавидеть распоясавшегося подонка. А ненавидел он его за то, что тот искалечил жизнь его дочери. Если бы не этот подонок, не его похоть и вседозволенность, Клара уже училась бы в университете, в будущем из неё получился бы толковый экономист и, кто знает, они с Фиделем Михайловичем были бы идеальной парой...
"Это уже утопия", - остановил себя профессор.
- И все-таки я поеду, - твердо заявил он Дарьяне Манукяновне.
В душе она страстно желала во что бы то ни стало разыскать и выручить Фиделя Михайловича, но не посылать туда своих людей. Будет лучше, если это сделают люди Януария Денисовича, у него необъятная власть. Неужели не сможет он уломать бандита? Конечно, бандит бандиту рознь. Очень денежного, пожалуй, и не уломает. - Вы посоветуйтесь с Иваном Ивановичем. Обязательно... - А еще... - продолжала Дарьяна Манукяновна. - Если бандиты потребуют выкуп, надо будет согласиться. Но сделку обставьте так, что это якобы аналитик расплачивается своими кровными. Деньги якобы у него есть даже на очень крупные покупки. Поморский бумкомбинат пока ещё не упущен. Но Тюлев теперь наверняка постарается выложить за него свои "зеленые". Скоро ему будет не до Поморского, - намекнула Дарьяна Манукяновна. - Для восстановления Северного он ещё не один миллион выложит.