— Иерарх! Что это ты сегодня такой скоромный? В хламиде явился. Видел я однажды тебя в золотом шитье с митрой на голове, в каменьях блескучих…
Тот строго глянул на кощунствующего, но ответом не удостоил. И правильно — оппозиции, не признающей виртуальной всемирной Церкви, на Фонзе нет. Пауза после выступления Первосвященника продлилась недолго. И нейтральный голос ниоткуда возвестил:
— Платформа для переноса готова. И приспособлена под выбранного донора. Ваше решение определит конкретные сроки.
Тройное воплощение иерарха не уходит. Стена за его спиной непрерывно меняет сочетания цветов, сохраняя путаную геометрию бессознательного рисунка. Настроение Акрама окончательно уронили слова Митула:
— Донором может стать кто угодно из Элиты. Или почти каждый. Но предпочтительно в данной ситуации использовать Гариба. Я не знаю другого человека, который мыслит так же свободно. Зачем искать, есть готовый экземпляр…
Акрам выдохнул. Это сказал Митул, многие годы бывший другом-спутником Гариба. Акрам в курсе их отношений, его крупно заинтересовал неординарный и внезапный Гариб, и он постарался узнать о нём побольше. Именно Гариб ввёл Митула в Брэйн-Группу. Без этой рекомендации у него не было шансов. И вот! Даже Ливей поморщился…
Седой из Преториума, смотря на Акрама, потребовал от Митула:
— Обоснуйте. Почему вы так считаете?
Словно уже не определён ими же именно Гариб! Что это, лицемерие? Или норма?
— Охотно! — не смутившись, заявил Митул, — Причин такого выбора множество. Вот одна, которая очень… Я не знаю другого человека, который в увлёкшем его объекте видит не возможности, а сразу свойства и качества. То есть внутреннее состояние. В нем нет страха, господствующего во всех нас в разной мере. Его не заставишь делать то, что для него не имеет смысла…
Дров в костёр предательства добавил Ияс:
— Понимаю… Мы имеем дело со знаками, в лучшем случае с символами. Он же минует их, оперируя сущностными свойствами. Так? Фантастично! Я всегда восторгался его проникновениями-инсайтами. Но чтобы такое… Не слишком? Хотя — всё равно необъяснимо. У него нет ложных интерпретаций?
Его коллега Джакджи засомневался:
— Всё же… Мы загрузим не личность. А копию её. Даже меньше чем. Все, что сможем извлечь из памяти. То, что он нам позволит.
— Позволит-не позволит? Как это? — хором спросили трое без лиц.
— У каждого есть чердаки. И запретные зоны, — ответил Джакджи, — Думаю, он уже поставил ограждения. Как это делается, не знаю. Но он — может. Это значит и то, что вторую копию мы не сделаем. Как и третью. Ведь организаторы думали и об этом? Коллективных усилий, штурма, не получится. Придется ограничиться одной копией. Но если сохранить связь копии с личностью… Тогда успех почти обеспечен. Он найдёт нужные ответы.
— А он не следит сейчас за нашим совещанием? И что тогда? — поинтересовался Митул.
— Исключено! — заверил Седой, — ИскИн в этом вопросе с нами! И не только он.
— Но ведь узнает после! — страх мелькнул в глазах Митула, исказив благообразное, пухлощёкое лицо.
— Ты боишься мести? — улыбнулся Ливей, — Как было принято у предков, от которых мы так далеки? Не бойся. Он в его состоянии не будет способен на активность в реальном мире. Мы позаботимся.
Акрам ужаснулся. Но чего он добьётся, если здесь запротестует? Права на табу у него нет. Ни у кого нет! Выход один — слушать и запоминать. Память ИскИна не память человеческая. А будет Гариб способен к активности или нет — посмотрим. Но участи донора, определённо, ему не избежать…
Митул основательно вошёл в новую роль:
— ИскИн использует логику Санскрита, формализованную математической логикой. Но Гариб не сделал за всю жизнь и попытки к освоению этого языка. Почему — не знаю. Вопрос — как мы состыкуем его сознание с копией, которая действует в другом измерении, по иным логическим правилам?
Ливей выразил разом непонимание и удивление:
— Но он сам как-то состыковывает эти два плана? Он же на ты с ИскИном!
— Не понимаю, — дёрнул плечом Митул, — Никто не понимает. Мы получим два блока, лишённых стимулов. Или воли. Или… Живой мозг и его исключительную копию, которая не мыслит, а пользуется алгоритмами. Два несовместимых языка!