Рэкетир потрогал ставшую такой дорогой туфельку и сказал себе дрогнувшим голосом: «Сегодня я расшибусь в лепешку, но найду ее!» Он резво вскочил с постели и как обычно поспешил под душ. Однако не успел ступить и шагу, как зазвонил телефон. Почему-то в ту минуту его сердце перестало стучать, и когда он в страшном волнении поднял трубку, то не поверил собственным ушам. Это была она.
— Извините, что звоню так рано. Когда мы с братом уезжали от вас, я потеряла туфельку. Мы очень спешили. У нас было заказано такси…
— Туфелька у меня! У меня! Я подобрал ее во дворе, — радостно воскликнул бандюга. — Как хорошо, что ты звонишь. Но откуда ты узнала мой телефон?
— Вы мне сами сказали, когда мы танцевали. Видите ли, мы завтра уезжаем в Казань. Не сможете ли вы сегодня встретиться со мной и вернуть мне туфельку?
— Где и когда? — задохнулся Маскитов, чувствуя, что воздуха не хватает.
— Если вам нетрудно, в Больших Ключищах у магазина. Я буду в три. Сможете?
— Конечно, смогу! Только почему в Больших Ключищах и почему в три? Я могу сейчас.
— Извините, но сейчас я собираю чемодан. А в три мы поедем к тетке в деревню. Итак, я буду ждать вас в три в Больших Ключищах на крыльце магазина.
Чаровница бросила трубку, и Маскитов задохнулся от распирающих его чувств. «Вот же черт! Сон, оказывается, был в руку». Он сунул туфельку за пазуху и, окрыленный, помчался в гараж.
12Еще никогда в жизни время для Маскитова не тянулось с таким занудством. Целый день носясь по делам, он без конца поглядывал на руку и проникался подозрением, что часы неисправны. Орлы на заднем сиденье недоуменно переглядывались и не произносили ни слова. Бригада объезжала фирмы, магазины, мелкооптовые лавки, и везде вырисовывалась одна и та же картина: денег нет. Маскитов либо потерял нюх, либо прикидывался шлангом, потому что понимающе кивал и с глупой улыбкой разводил руками. Он никому не грозил, не бил морду, не «включал счетчик», а только снова озабоченно поглядывал на циферблат. Даже когда на рынке они увидели крытый «Газик», нагло торгующий курами, и тогда Маскитов махнул рукой и не стал брать штраф. Такого еще не было. Архаровцы снова недоуменно поглядывали друг на друга и угрюмо помалкивали. День опять обещал быть пустым. Ко всему прочему, пацаны заметили, что за ними следуют красные «жигули» с тонированными стеклами. Похоже, что за ними следят. От этого сделалось совсем не по себе. Маскитов же ничего не хотел замечать. Он тоже был молчалив, но не так, как обычно, — угрюмо и зло, а как-то по-особенному — сам себе на уме. И когда в два часа дня патрон высадил парней у телецентра, только тогда они вздохнули с облегчением.
Ровно через час на окраине города рэкетир притормозил у дверей магазина Больших Ключищ, но не увидел на крыльце ни души. Он посмотрел на часы и сильно занервничал. Прошло минут десять, прежде чем дверь магазина распахнулась и на крыльце появился Альфред с буханкой хлеба под мышкой. «Слава Богу! — выдохнуло гнилое нутро бандита, и Маскитов поспешно выпрыгнул из автомобиля.
— Сеструха минут пятнадцать как укатила на рейсовом, — развел руками Альфред, — и, конечно, дико извиняется…
— Куда она уехала? — затрясся Маскитов, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.
— К бабке в Красный Гуляй!
Не уточняя деталей, Маскитов кинулся обратно в автомобиль. Бросив Альфреду туфельку, он выжал было полный газ, но вдруг внезапно вспомнил, что сегодня в три должен встретиться с московским гостем.
«Черт!» — дернулся Маскитов и резко ударил по тормозам. Машину с визгом развернуло, и ехавший сзади «Икарус» едва не врезался в капот. Только чудо помогло вырулить бедному водителю автобуса, который не замедлил обложить хозяина иномарки чем-то трехэтажным. Но тот пропустил ругань мимо ушей.
Вот это влип! Такого с ним еще не было. На размышление бедняга дал себе ровно минуту, после чего решил ехать дальше. По пути он позвонит Канаеву и все объяснит. Не зверь же! Поймет.
Сумасшедший сорвался с места и полетел что было скорости к Красному Гуляю, резво обгоняя попутные машины. «Да где же, черт возьми, здесь может быть телефон?» — думал он, вертя головой. Однако вокруг были только фермы и одинокие деревянные домишки. Ну хорошо, пусть Маскитов позвонит не сейчас, а через полчаса, ничего от этого не изменится. Подождут.
Шоссе было плохо асфальтировано, с ухабами и мелкой галькой, которая звонко билась о дно. Однако скорости водитель не сбавлял. Каждый раз, когда Маскитов обгонял очередной автобус, сердце его замирало: ведь в автобусе могла быть она. Бедняга жадно вглядывался в пассажиров и снова что было сил давил на газ. В считанные минуты долетел он до деревни и, лихо затормозив на автобусной стоянке, возбужденно вбежал в здание вокзала.