— Что за большой парень?
— Олух, который помогал ей с распродажей мебели. Даже не то чтобы помогал, а вроде как руководил. У него такое странное имя. Скип, Скит, — Адэр щелкнула костлявыми пальцами, — черт, не помню. На нем была какая-то потрепанная, чуть ли не дырявая рубашка — это он так мускулы свои напоказ выставлял. А на шее висела какая-то цепочка.
— Золотая?
— Нет, что-то такое с бусинами.
— А вы не помните, кто у них купил мебель? Может, кто-то из вашего дома?
— Нет. Слушайте, здорово, конечно, торчать в пустой квартире. Но может, вам пора, а? Вы все равно не собираетесь снимать квартиру, а у меня куча дел.
Ну да, ее кошки должны еще обязательно сегодня отлить ей на ногу.
Хеннинги, Кэйти Кельнер или эта комнатушка, которой заведует Адэр Петерс, — с такими альтернативами Тим и сам свалил бы в какую-нибудь секту.
Телефон, с которого Уиллу звонили с угрозами, располагался в шести кварталах отсюда. Интересно, тот, кто звонил, был другом Ли или ее надсмотрщиком? Парень, который помогал ей с переездом? Почтовый ящик до востребования — в соседнем городе. Может, прибежище секты где-то поблизости?
4
Войдя в Хэйнес Холл, расположенный в северном кампусе Калифорнийского университета, Тим сразу услышал голос лектора, эхом разносящийся под сводами здания. Звук привел его в лекционный зал, напоминающий арену. Профессор Глен Бедерман вышагивал взад-вперед по узкому пространству «сцены», сложив руки за спиной, слегка наклонившись и глядя себе под ноги, как ботаник-любитель на прогулке. К пиджаку элегантно одетого шестидесятилетнего мужчины был прикреплен небольшой микрофон.
Бедерман игнорировал возвышение, а также второй микрофон и бутылку минеральной воды, примостившиеся на кафедре. Закрепленные под самым потолком колонки транслировали его речь чуть громче, чем было нужно. Студенты сосредоточенно ему внимали.
— В Джоунстауне[11] детей неделями держали в тесных деревянных ящиках. Потом их вытаскивали оттуда и бросали в темницы, говоря, что там их поджидают ядовитые змеи. Мужа и жену наказывали, если видели, как они разговаривают наедине. И знаете, какое наказание за это полагалось? Их дочерей заставляли мастурбировать перед всеми членами секты.
Послышалось несколько приглушенных реплик в зале. Одна девушка робко подняла руку и спросила:
— Но ведь этой секте пришел конец еще в семидесятые. Теперь ее не существует?
Бедерман с минуту хмуро смотрел на нее, словно обдумывая ее слова:
— Скажите, к кому из вас подходили в кампусе с предложением помочь научиться управлять своей жизнью?
Половина студентов подняли руки.
Бедерман поджал губы и кивнул девушке с первого ряда:
— На сегодняшний день существует более десяти тысяч разрушительных сект. Террористические акты, изменившие наш мир, готовились в группах, в которых контроль сознания является непреложным правилом. Как мы только что видели, в нашем обществе до сих пор действует множество различных сект. И даже хуже того — техника контроля сознания и гипнотического воздействия у нас не запрещена законом. Ежегодно миллионами людей манипулируют и подвергают внушению без их согласия, и все это совершенно легально.
Он подошел к краю сцены:
— Вернемся к Джоунстауну. Почему люди подчинились? Почему они пили ядовитые красители, зная, что это убьет их? Почему они шприцами вводили цианид в горло собственным детям?
— Потому что они были социопатами?[12] — раздался голос одного из студентов.
— Все девятьсот десять человек? — Бедерман покачал головой. — Нет. Они были абсолютно здоровы.
В зале поднялся гул, выражающий недоверие.
— Те, кто владеет техникой массового гипноза, — продолжал Бедерман, — отбирают в секты самых обычных людей. Они всячески избегают невротиков. Мошенники разного толка и руководители сект точно знают, кого они должны завлечь. Статистические данные показывают, что две трети попавших в секты — это люди из нормальных семей, что бы под этим ни подразумевалось, и что на тот момент, когда они вступали в секту, они демонстрировали абсолютно адекватное поведение. Понимаете, здоровые люди настраиваются на изменения, происходящие вокруг них, на требования, которые предъявляет к ним среда, окружение. Человеческий мозг — идеальный инструмент, способный приспосабливаться к вечно меняющейся…
Он вдруг замолчал и посмотрел на Тима, стоящего у входа в лекционный зал. Студенты тоже повернули головы, чтобы взглянуть на то, что так заинтересовало их преподавателя. Тим почувствовал себя не в своей тарелке, когда на него разом уставилось пятьсот пар любопытных глаз.
11
Джоунстаун — название поселения секты «Народная часовня», члены которой в 1978 году совершали массовые ритуальные самоубийства и убийства.
12
Социопатия — форма психического отклонения. Социопат — человек, страдающий социопатией.