Тим припомнил последнее вымышленное имя, которым он пользовался:
— Том Альтман.
— Мы бы очень хотели видеть у нас завтра такого человека, как ты. Придешь?
— А что там будет?
— Просто соберется много классных людей, будем общаться и стараться найти способы стать лучше. Для тебя ведь это важно?
— Не знаю, — Тим покачал головой, — звучит немного странно.
— Могу побиться об заклад, что ты не добился бы размещения акций своей компании на бирже, если бы думал стандартными клише.
— Нет. Для того чтобы это сделать, мне пришлось придумать, как засовывать квадратные детали в круглые отверстия.
Том Альтман. Идеальный Нео.
Лорейн сказала:
— Ну вот видишь.
— Эй! — Шанна, поднявшись на цыпочки, заглядывала ему через плечо. — Что скажешь? Ты пойдешь? Я пойду, если ты пойдешь.
Джули усмехнулась:
— Это будет очень увлекательно, Том, — даже обрабатывая Шанну, она услышала, как его зовут. — Ну так как?
— Хорошо, — согласился он. — Я приду посмотреть, что там будет.
Лорейн и Джули радостно завизжали:
— Отлично! Обещаем, вы не пожалеете.
Джули записала адрес на листке и протянула его Тиму. Лорейн предложила подвезти Шанну до общежития. Когда они вышли на стоянку, Тим застыл на месте. Его старенькая «акура» была неподходящей машиной для Тома Альтмана, да и для судебного исполнителя тоже. По правде говоря, это был настоящий старый драндулет, который Тим год назад отрыл на помойке, когда ему нужна была незаметная машина.
Девушки пошли к «Рэйндж Роверу». Он был новехонький, номерных знаков вообще не было.
Джули оглянулась:
— Тебя подвезти до твоей машины?
— Нет. Я, кажется, забыл ключи в Центре, — соврал Тим.
11
Ли все утро провела, начищая ботинки Учителя с еще одной Лилией, полной тихой девушкой Нэнси. Для того чтобы быть Лилией, нужно было быть девственницей. В коттедж Учителя вообще допускались только девственницы. В комнате на полках стояло больше сотни пар обуви, принадлежащей ТД. Рядом с каждой парой лежала своя баночка крема. К двери был прикреплен листок с инструкциями: чистить круговыми движениями против часовой стрелки, не накладывать слишком много крема, отворачиваться от обуви, если чихаешь.
Ли находила монотонность этого занятия успокаивающей, как и обещал Учитель.
Нэнси старательно натирала очередную пару, но получалось у нее не очень. Она сказала Ли:
— Доктор ТД говорит, что я испытываю потребность приводить мужчин в ярость. Он говорит, что это видно по моему поведению.
— Поведению?
— Ну да. Я все время нарушаю правила. Он говорит, что я мстительная. Я не поддаюсь власти мужчины. У меня пока недостаточно сил, чтобы включиться в Программу.
Они продолжали методично начищать обувь. Ли предупредила Нэнси:
— Нужно делать круговые движения в другую сторону. Вот так. Для нас большая честь тренироваться на вещах ТД.
— Знаю, знаю. Черт! Прости. — У Нэнси задрожали губы. — Слишком сильное давление. Я не могу думать. Мне все постоянно говорят, что я делаю не так.
Ли ответила автоматически, не думая:
— Ты должна сама делать выбор. Ты же знаешь, что только ты в ответе за свои действия.
Нэнси расплакалась:
— Если я допущу еще один прокол, меня выгонят. Я не знаю, что буду делать без доктора ТД, без Программы.
— Ты становишься жертвой, только если сама этого хочешь, — Ли взяла очередную пару. — Нэнси, прекрати плакать.
Нэнси всхлипнула и вытерла слезы. Ли вдруг подумала, что она сочувствует Нэнси. Ее плохо прокрашенные волосы были стандартной попыткой измениться, но мир никак на это изменение не отреагировал. Нэнси никогда ничего не достигнет, пока не перестанет настраивать себя на неудачу. Она не сможет почерпнуть силы из зеркал и ожиданий других людей.
Нэнси тронула плечо Ли, оставив на нем черный жирный след:
— Прости. Ты права. Я просто расклеилась. — Она попыталась улыбнуться, но губы у нее дрожали.
Они работали почти два часа, после этого у них болели руки, а сами они перепачкались кремом для обуви. Девушки старательно вымылись. Когда они закончили, вошел ТД. У него была встреча в офисе со Стэнли Джоном, молодым агентом по продаже недвижимости, который был его правой рукой.
ТД был одет в рубашку поло и брюки спортивного покроя, подчеркивавшие его узкие, почти девичьи бедра. Все его лицо было усыпано бледными веснушками — даже губы и уши. На подбородке была маленькая бородка — едва заметная полоска аккуратных волос. Голова ТД казалась слишком маленькой, даже для его телосложения. Этот небольшой недостаток он умело скрывал, укладывая свои каштановые волосы в объемную прическу. Ли никогда не встречала человека, который умел так легко распространять свое настроение на других людей.