Мишень развернулась к Тиму. Он прицелился в кружочек, обозначавший сердце, размером с кулак, и выпустил шесть пуль еще до того, как мишень успела до конца развернуться. Большим пальцем Рэк толкнул вперед рычажок, высвободив хорошо смазанный барабан, из которого выскользнули гильзы. Рука Тима тут же нащупала полную «быструю обойму». Он полностью сосредоточился. Теперь для него не существовало ничего, кроме веса оружия в руке и маленького кружочка, в который нужно было попасть.
После тридцатого выстрела Тим как в тумане вышел к машине. В середине кружочка, обозначавшего сердце условной мишени, зияло отверстие. Попадание было безупречным. Поднялся приглушенный шепот наблюдавших за его стрельбой людей.
Тим снял очки, поблагодарил оператора, отвечавшего за работу тира, и вместе с Дрей вышел на улицу.
— Ну что, показался во всей красе? Мне нужно возвращаться, так что давай быстренько рассказывай последние новости.
Она без всяких эмоций выслушала его рассказ обо всем, что случилось утром, и спросила:
— Ты потерял обручальное кольцо?
— Ага. — Он достал кольцо из заднего кармана и надел его на палец.
Дрей улыбнулась:
— Смотри, если узнаю, что ты все утро катался по гей-барам, тебе не поздоровится.
— Да нет, знаешь, в тех гей-барах, куда я заезжал, обручальное кольцо сражает всех просто наповал.
— Мило, — Дрей махнула Маку, который ждал ее у патрульной машины, — значит, ты шастал по кампусу в поисках детей, которым нужна помощь. А у этих сект, похоже, система отработана, да?
— Сначала они сворачивают мозги набекрень, а потом отнимают деньги, — Тим покачал головой. — Первое правило любого мошенника: используй людей против них же самих.
— Тебе это напомнило что-то родное?
— Да, похоже, пора поехать поговорить с папочкой.
Дрей резко опустила руку.
— Что? — удивился Тим.
— Будь начеку, Тимоти. Чтобы самому не увязнуть.
Мак пронзительно свистнул, и Дрей поспешила к патрульной машине.
Старый бежевый «кадиллак», припаркованный на стоянке, ясно указывал на то, что Тим пришел по адресу.
Помещение было утыкано стереоаппаратурой, колонками и автомагнитолами. Оглушительные звуки демонстрировали все прелести современной акустики. Его отец стоял у задней двери. Он резко выделялся среди шумных механиков в промасленной одежде: его отутюженные брюки были идеально чистыми, а жестикуляция спокойной и размеренной. Тим перебежал через дорогу и притаился у двери. Оглушительная музыка стихла, и до Рэкли донеслись обрывки разговора:
— …вот такие новые колонки. Можете установить их сами в сервисном центре. Но там будет дороже.
— А сколько у вас?
— Рикардо! Сколько стоят эти новые колонки, которые мы только что получили?
— Пятьсот! — крикнул механик, его слова частично заглушил металлический грохот.
— Четыреста долларов. Вы сами слышали. Больше уступить не могу.
Мужчина быстро заплатил и вышел. Тим шагнул внутрь.
— Тимми!
— Отец.
— Как видишь, работа идет своим чередом. Мне нравится, когда люди счастливы. И бизнес от этого только выигрывает. А как ты меня нашел? Дай угадаю. Ты говорил с моей нянькой.
Тим кивнул.
— Да, уверен, что мой офицер по условно-досрочному освобождению рад был услужить великому Тиму Рэкли. И ты пришел поздравить своего папашу с выходом после пятой отсидки?
— Я не знал, что ты уже вышел. И сколько ты уже дышишь свежим воздухом? С месяц?
— Вроде того. Меня взяли в ноябре на вполне невинной махинации с трастовыми фондами. Я с удовольствием помог следствию, и мне скостили срок с шести месяцев до трех. Плюс еще три пришлось отсидеть за нарушение правил условно-досрочного освобождения. В общем, все закончилось вполне благополучно. Только вот срок, в течение которого копы будут официально за мной следить, все увеличивается: уже три года.
Тим опустил глаза. Его отец был одет в серые брюки. Правая штанина была скроена так, что несколько незаметных складок внизу скрывали электронный браслет.[19]
Его отец, как всегда, был одет безупречно. Он был поздним ребенком, которому никто не обрадовался, и остался без родителей в шесть лет. Воспитывал его не очень добрый старший брат, который стал успешным банкиром и жил теперь где-то на Ближнем Востоке. Отец Тима всегда называл его ВИП-персоной, так что Тим не знал даже имени своего родного дяди.
19
Электронный браслет надевают на заключенных, освобожденных условно, чтобы можно было отслеживать их передвижения.