— Если бы это было правдой, я мог бы расстроиться, а так…
Ли глубоко вздохнула, ее нижняя губа дрожала:
— Что во мне не так? Я некрасивая? — Она старалась заставить его сделать то, что ей было нужно, сначала оскорблениями, потом попыталась давить на жалость. В точном соответствии с Программой.
— Нет. Я не сплю с теми, с кем мне скажет ТД. Это мое личное дело, мой выбор.
— Хорошо. Значит, ты заслуживаешь то, что получишь. Это не моя проблема.
— Я и не говорил, что это твоя проблема.
Ее лицо немного расслабилось, злость почти сошла с него:
— Ты и правда только что развелся?
— Нет. — Тим укрыл ей плечи своим покрывалом. Потом взял покрывало с ее кровати и набросил его поверх своего. Он потер ей руки сквозь тонкую ткань. — Что такое Комната роста?
Ли рассказала, дрожа от ужаса собственных воспоминаний и от холода. Она инстинктивно обхватила себя руками.
— И ты думаешь, что все это сделано для того, чтобы помочь твоему росту и развитию? — спросил Тим.
— ТД так же неприятно посылать меня туда, как мне там находиться. Но он достаточно сильный, чтобы это сделать. Перед тем как накачать мускулы, неизбежно проходишь через растяжения, ведь так? Как говорится в Исходном коде — стремись к силе, а не к комфорту.
— Исходный код — это ерунда, Ли. Красивые слова для вида.
— Для вида? Это же основа Программы.
— Основа Программы заключается в том, чтобы привить человеку беспокойство и ненависть к самому себе.
Ли резко рассмеялась:
— Ну да. Конечно. Хотела бы я посмотреть на Программу, о которой ты говоришь.
— Ну так я тебе ее покажу.
Обещание Тима, кажется, ее напугало. Ли попыталась защищаться:
— Без страданий роста не бывает.
— Может быть, и нет. Но это не значит, что любое страдание приводит к росту.
— Но это так. Страдания позволяют мне обрести контроль.
— Ничто не может помочь тебе обрести контроль. Ты можешь только сама взять себя в руки.
— Ну да! Как будто ты хочешь это сделать. ТД предупреждал нас о людях вроде тебя. Ты, наверное, хочешь снова сделать из меня католичку, как моя мама.
— Мне все равно, что ты думаешь. Главное, чтобы ты думала сама за себя.
Лунный свет так падал на лицо Ли, что половина ее лица была освещена, а половина оставалась в тени:
— А как ты узнаешь, что я думаю за себя?
— Очень просто. Тогда тебя не будут пугать другие идеи и мнения.
Она сжала одну руку в кулак и обхватила ее другой рукой:
— В тот раз я не должна была встречаться с родителями. Я очень сильно рискнула, когда пришла туда. Когда Джени узнала, что я ездила туда, меня целую неделю сажали в Ряд жертв. — Ли прислонилась к стене. — И ради чего все это было? Ради того, чтобы Уилл и моя мать на меня наорали? Чтобы меня ударили? Сказали мне, какая я никчемная и глупая? Если у меня и были какие-то сомнения насчет того, чтобы переехать сюда… тем вечером они исчезли.
— Звучит паршиво.
— Паршиво, но не ново. Им всегда было на меня наплевать. Уилл не разрешил мне пойти на выпускной в начальной школе только для того, чтобы вытащить меня на сцену, когда ему вручали награду «Продюсер года». После церемонии он уехал из этого поганого отеля «Беверли Хиллз» на лимузине и забыл меня там. На каждый День благодарения они заставляли меня ездить к дяде Майку, и каждый раз я покрывалась сыпью, потому что у меня аллергия на кошек.
По мере того как Ли перечисляла все оскорбления и несправедливости, которые ей пришлось вынести за эти годы, Тим с мрачным весельем вспоминал свое детство. Когда ему было десять, отец побрил его налысо и сфотографировал, чтобы потом послать эти фотографии с фальшивыми медицинскими заключениями в детские благотворительные организации.
— Могло быть и хуже, — вставил Тим, когда Ли на секунду замолчала, — как бы ты себя ни чувствовала тогда, то, что тебя забыли в отеле «Беверли Хиллз», не является жестоким обращением ни по моим меркам, ни по меркам Программы.
— Значит, если я жалуюсь, мне промыли мозги, и если я довольна и верна Программе, мне тоже промыли мозги. Отличная ловушка.
Она спрыгнула с кровати, бросила Тиму его одеяло и забилась на свой матрас.
Тим услышал, как у нее стучат зубы:
— Хочешь мое одеяло?
— Нет. — Она опять задрожала. И добавила: — Спасибо.
Дождь тихо постукивал в окно. Если бы в комнате не было так холодно, то этот звук мог бы показаться вполне приятным и успокаивающим. Тим уже начал засыпать, но Ли тихо спросила:
— А какая она была? Дженни? — И добавила: — Я ответила на твои вопросы. Ты сказал, что ответишь на мои.