Тим кивнул.
— И что нам это дает? Ага… Ага… Так… Спасибо за то, что ничем не помог, Вин. — Таннино положил трубку. — В общем, так. Тебя пригласили, поэтому ты можешь принести туда микрофон и даже камеру, но только нацепить все это тебе придется на себя.
— Я не могу притащиться туда с микрофоном. Судя по тому, что мне известно, они могут заставить меня совершать пируэты голышом. И потом, у этих ребят слишком сильно развита паранойя, чтобы что-нибудь делать при мне. Микрофон не даст нам того, что нужно.
— Если мы применим еще что-то, любой самый завалящий адвокат вышвырнет нас из зала суда как котят. Никто не запрещает тебе там повынюхивать в свободное от сектантских занятий время, но нельзя делать ничего такого, на что у нас нет санкции прокурора, — он пожал плечами, — это может все дело нам порушить. Ты сам знаешь.
Тим поднял руки и хлопнул себя по коленям:
— Похоже, я иду туда без всего.
— Похоже, что так.
Медведь сидел на столе Тима, опираясь ногами на перекладину стула и прижав к уху телефонную трубку, и что-то писал в лежащем у него на колене раскрытом блокноте.
На другом конце комнаты Дэнли и Палтон привстали из-за своих столов, чтобы взглянуть на Тима. Губы Дэнли шевелились, он явно делал какие-то комментарии по поводу увиденного.
Тим Рэкли, новая сенсация в мире офисных сплетен.
Медведь положил трубку и собрал разбросанные на столе распечатки:
— Нам лучше подняться наверх.
В лифте по пути наверх и в коридоре, по обеим сторонам которого были расположены пустые кабинеты, покинутые Секретной службой, Томас и Фрид никак не признали присутствия Тима. Особенно упорное неприятие демонстрировал Томас. Полы в коридоре были засыпаны скорлупой от фисташек. Медведь толкнул дверь в конференц-зал, и они с Тимом устроились на одном конце громадного стола, а Томас с Фридом — на другом.
Медведь выложил на стол свой блокнот, распечатанные документы и несколько исписанных листков. Томас и Фрид тоже принесли с собой кучу бумаг. Таннино застрял на каком-то официальном ужине, и Тим прождал его почти час. Похоже, ребята времени даром не теряли.
— Я очень ценю то, что вы согласились помочь нам в этом деле, — сказал Тим.
— Давайте сразу кое-что проясним, — начал Томас. — Мы будем с тобой работать. И будем работать хорошо. Но вот эту свою риторику воспитанного мальчика можешь оставить при себе. Не забывай, что год назад в марте я держал тебя на мушке в переулке.
Медведь поднял руки в миротворческом жесте:
— Ну ладно…
— Мне не ладно. Мне не очень понравилось делать это. Совсем не понравилось. Был даже один момент, когда… — У него задрожал голос и раскраснелось лицо.
Тима удивило то, что Томас так сильно переживал.
— В нашей работе и так дерьмо лопатой грести приходится, — более ровным голосом сказал Фрид. — Нельзя ставить своего коллегу, я уже не говорю друга, в такое положение, когда он вынужден стрелять в тебя. От этого по ночам сон пропадает.
— Ты прав, — как можно спокойнее произнес Тим.
Но Томас еще не закончил:
— Ты думаешь, нам не хочется иногда хорошенько наподдать какому-нибудь подонку? Но то, что сделал ты… Ты подставил нашу Службу. Мне было неловко из-за того, что я тебя знаю. Мне было неловко, что ты был моим другом.
— Черт возьми, да у него же дочь убили! — Медведь вскочил и уперся руками в стол. Он больше знал о злоключениях Тима, и ему уже удалось справиться со своим гневом. Теперь он сочувствовал Рэкли. Медведь не умел затаивать злобу, и как только он снова почувствовал преданность по отношению к Тиму, он стал очень остро воспринимать все разговоры о тех событиях, на которые у него был свой собственный взгляд. — Он уже через все прошел, ты, придурок самодовольный, — суд, пресса, тюрьма! Что дает тебе право…
— Медведь, все в порядке, — Тим не сводил взгляда с Томаса, — я понял.
Томас наконец отвел взгляд.
— С чего начнем? — спросил Тим.
Фрид постучал пальцами по лежащей перед ним папке:
— Как ты, наверное, догадался, Терренс Дональд Беттерс является главой корпорации «ТДБ».
Медведь вытащил листок из какой-то стопки:
— Сын проститутки, которая родила в подростковом возрасте. Отец неизвестен. Дата рождения во всех бумагах разная. Мы знаем, что в разнос он пошел в 95-м году. Бросил жену, сменил имя и снова женился. Его бы привлекли к ответственности за многоженство, но первая жена подала заявление о том, что он ее бросил, и тем самым испортила все дело и дала ему сорваться с крючка. Через пять месяцев развелся со второй женой. У него есть сертификат об окончании курса психологической помощи по почте, но он называет себя «доктором» и всем говорит, что он доктор наук. Его первая секта, которая называлась «Уроборис», состояла из клиентов психолога из Орегоны. Он работал у этого психолога ассистентом под именем Фред Уик. Психолог исчез через несколько месяцев после того, как Беттерс стал у него работать. Беттерс никогда не проходил по делам об убийстве, но его несколько раз вышвыривали из разных штатов за мошенничество. Он приехал в Калифорнию и организовал тут множество сект, построенных на принципах человеческого потенциала. Причем каждая следующая вариация на тему была масштабнее предыдущей.