— Здесь и сейчас в этой комнате мы получаем потрясающее знание, к которому человечество стремилось со времен египетских пирамид. — ТД поправил микрофон на голове, наклонив его поближе ко рту. Стэнли Джон снова начал бить в барабан так тихо, что это больше напоминало какую-то странную вибрацию, звука почти не было. — Лягте на спину и закройте глаза. Сосредоточьтесь на своих стопах…
Его спокойный глубокий голос почти сразу же завладел группой.
Чувствуя, как отяжелела вдруг голова, словно после наркоза, Тим впервые начал понимать, каким образом Программа добивалась послушания от своих членов. Даже его ограниченного участия в семинаре хватило для того, чтобы внедрить в его подсознание желание подчиняться — и теперь ТД пробуждал это желание.
Тело расслабилось, в голове стало пусто. Ли со свистом втягивала в легкие воздух. На ее веках трепетали тончайшие голубые вены. Через один ряд от них, сзади, Лорейн захныкала и начала сосать большой палец. Барабанная дробь продолжалась, ровная, как сердцебиение, — вибрация, которая была знакома им еще в утробе. В комнате стало жарко и влажно — тропический климат, несущий с собой безграничные возможности. Том Альтман чувствовал искушение поддаться этому климату и ритму; но Тим был в опасности, он тоже мог попасться на эту удочку.
— Вы парите над новой планетой в далекой солнечной системе. Подлетайте поближе. Посмотрите, какие красные пустыни. Мягкие очертания дюн. Вы никогда раньше не были на этой планете. Никто раньше не мог добраться до этой планеты. Смотрите, вот единственная дорожка следов тянется по песку. Это следы ТД.
Почувствовав головокружение и сонливость, Тим отключил мерный стук барабана и голос ТД. Он закусил щеку, позволяя боли прочистить сознание. Том поддался гипнозу, его голова и тело полностью расслабились, но Тим внутри него был настороже, он представил себе запертый сейф и расширял этот образ до тех пор, пока он не вытеснил все звуки и ощущения. Этот сейф принадлежал только Тиму, и сколько бы на его чувства и ощущения ни покушались, этот сейф им не открыть. С этим сейфом он оставался с час, а может быть, два часа. Голос ТД доносился до него, как какое-то еле слышное жужжание, биение барабана звучало приглушенно, словно звуки под водой. В какой-то момент нога в ботинке прошагала в нескольких сантиметрах от его лица. Это Рэндел прохаживался между распростертыми телами, как могильщик, вышедший на прогулку. Он остановился возле Тима — может быть, его веки не трепетали так, как нужно было?
Когда Тим почувствовал, что тела вокруг него начинают возвращаться к жизни, он отпустил сейф и выплыл на поверхность.
Барабанный стук становился все тише, тише и замер. Люди приподнимались, потягивали руки и, удивленно моргая, смотрели вокруг. Слева от Тима Чед разминал шею Вэнди.
— В Программе мы презираем запреты, — сказал ТД. — Запреты — это ложь, навязанная обществом, чтобы сдерживать вас. Скольких из вас однажды посещало желание вскочить на парту в школе и закричать? Или подняться со стула в офисе и послать своего боса куда подальше? Так почему же вы этого не делали? Боялись, что подумают остальные? Волновались о последствиях? Страшились осуждения? Насмешки? Позора? Здесь вы свободны от всего этого. Мы такие, какие мы есть, и мы никогда за это не извиняемся. Единственное, чего мы не терпим в Программе, это фальши. Лживое поведение, которое призвано потворствовать другим, не сердить их. Снискать их расположение.
— А кто определяет, что ложно? — шепотом спросила Вэнди Чеда.
— Прекрасный вопрос. Скоро ты получишь на него ответ. — Не сводя взгляда со сцены, Чед приложил палец к губам.
— Возьмите своего партнера по росту за руку, — сказал ТД. В Зале роста поднялось торопливое движение. Ли вложила свои прохладные пальцы в ладонь Тима. — Отпустите руки. Теперь поцелуйте своего партнера по росту. Ощутите губами кожу своего партнера по росту. Почувствуйте, как вы близки.
Ли повернулась к Тиму. Ее щеки были твердыми и гладкими, как у ребенка, но в глазах и прямой линии носа чувствовалась решительность молодой женщины. Волосы спускались на шею густыми прямыми прядями. Она медленно закрыла глаза. Тим обошел вниманием подставленные для поцелуя губы и поцеловал ее в лоб — Том Альтман, настоящий ханжа. Ее ресницы взметнулись — во взгляде было больше обиды, чем злости.
— Теперь повернитесь к человеку, который сидит рядом с вами, — сказал ТД. — Поцелуйте этого человека.
Тим и Вэнди смущенно посмотрели друг на друга. Они слегка прижались друг к другу щеками, как деревенские матроны на приеме.