Понедельник.
День как день. Начался как обычно и, думал, так же закончится, но, увы. В обед позвонил Мишин с целью узнать моё местоположение и как на счет времени помочь. Такой шанс нужно было использовать, и я соврал, что нахожусь неподалеку от РОВД и могу подойти. Ничего не подозревающий, Мишин обрадовался и сказал, что встретит меня внизу. Хватаю тачку на улице и мчусь на всех порах к полицаям. Если на комитетчиков я информацию насобирал, то с ментами белое пятно, а им в моём сценарии отводилась, одна из главных ролей.
В фойе устойчивый запах потных носков и прокуренных мужиков, и ещё чего-то нелоувимого, но жутко казенного и протокольного. Решетка, отделяющая предбанник с посетителями от внутренних помещений. Угрюмая морда дежурного за стеклом, и приветливая Мишина, который машет дежурному открыть дверь. Щелкнул электромагнит и решетчатая дверь открылась.
- Заходи, заходи дорогой.
Безликий кабинет. Обшарпанный стол с монитором, выпущенным ещё в начале века. Комп скорее всего пень 3, максимум 4, чисто автоматически отмечаю я.
- Дело собственно вот в чем...Двадцать третьего Февраля пропал мужик, - вот этот, - Мишин подает мне фото, - Вчера жена его подала в розыск. Конечно, можно предположить, что забухал. Но обзвонила всех друзей и родственников. Нет нигде. Мобильник недоступен. Что можешь сказать?
- Могу сказать, что в живых его нет - однозначно. И рядом с ним ещё один труп...Вроде женский. Искать их на окраине города, в стороне завода Газовой аппаратуры.
- О, как! Молодец! Ты уже сходу направление видишь? - заискивающе говорит Мишин, после событий в ресторане, он уверился в моей работе на безопасность и резко зауважал. Раньше, не интересовался где я, и есть ли у меня время ему помочь, а теперь звонит заранее.
- Вижу, - киваю я, - Где-то на даче он. Вижу синий автомобиль, иномарку во дворе.
- Здорово! - восхищается следователь, - Может ещё и кто убил видишь?
- Подождите немного...Сейчас посмотрю..., - говорю я и закрываю глаза. Внутренним взором начинаю видеть мутные, словно переснятые с экрана кинотеатра, на любительскую камеру образы. ...Скрипит снег под ногами. Убийца с бешено колотящимся сердцем обходит такой знакомый до боли автомобиль и поднимается по небольшой лестнице в дом. В доме негромко что-то бормочет телевизор. Прихожая. Вешалка. Знакомая дубленка на ней и короткая женская шубка ...Шубка рыжая. То ли из лисы, то ли из рыси. Вполне может быть и собачья шкура, китайцы кудесники любую собаку под Шанхайского барса сделают. С замиранием сердца проходим дальше. А в правой руке оказывается горячий и тяжелый пистолет. Захожу и вижу, как эта сука сидит верхом на нём. На скрип половиц она оборачивается. И вся ненависть выплескивается наружу. Жму курок. Грохот выстрелов. От пороха ест глаза, и начинают течь слезы. Мужик с перепуганным лицом пытается что-то сказать. Гад! Сволочь! Кобель! - хочется выкрикнуть ему в лицо, но в место этого, пистолет с упавшей женщины переходит на мужчину и палец жмет и жмет курок, пока не становится тихо. А в ушах стоит гул от выстрелов.
Ещё не досмотрев кино, я чисто по внутренним ощущениям понял, кто убийца. А ведь такого раньше не мог... Недоступно мне это было - видеть.
- Кто? - вопрошает Мишин.
- На правой руке у неё должны остаться следы от пороха..
Вторник.
Утро пришло под песню по радио на канале Ретро-FM. ' Портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо....' И первая мысль при пробуждении была : 'Да-уж.., Пикассо ещё тот портретист'. Ладно, если писал он картину в голубой период, типа 'Девочка на шаре', а если во времена кубического маразма? Так по тому портрету человека мама родная не опознает, а не то, что возлюбленный. И не надо говорить, что я ничего не понимаю в искусстве. Абстракционизм всякий - это деградация живописи, когда художник ничего нового сказать не может, а выпендриться хочет. И цены на такие картины раздуты до фантастических размеров не от того, что они действительно шедевры (такие шедевры почти любой ребенок лет пяти намалюет) и есть истинные ценители с большими деньгами, а от того, что это просто бизнес. Владельцам выгодно раздуть ажиотаж вокруг предмета, чтобы втюхать лохам, считающим себя аристократией.
Помню, как меня Юра просвещал на этот счет. Муж двоюродной сестры в Питере давно и серьезно антиквариатом занимается. Сидели мы с ним в уличной кафэшке, на Невском, пиво пили, и заспорили на счет 'Подсолнухов' Ван Гога, которые мне нравятся. Вот он и выдал мне свою точку зрения. Мол, я никогда не задумывался, почему прекрасные морские пейзажи Айвазовского никогда не будут стоить как картины Ван Гога? Бизнес, ничего более.