Этапы операции были следующие. Ровно в двадцать три часа и сорок три минуты, бригада дорожных рабочих состоящих из Мураша, Витюхи и Бориса перегораживают красными колпаками улицу Девятой пятилетки, по которой грузовики в городе идут через горбатый мост до Софиевской трассы. И ставят указатель объезд налево, заворачивая всех по проспекту Победы до улицы Московской. Суть в том, что Московская пересекается с Октябрьской, на которой по пятницам в двенадцать часов стритрейсеры из числа золотой молодежи устраивают гонки. Октябрьская улица, хоть и узкая, но тихая, с хорошим асфальтом. Движение по ней днем-то не особо оживленное, а ночью практически нет никого. Жильцы, проживающие по Октябрьской, про ночные гонки все в курсе. И часть из них старается добраться до дома задолго до двенадцати, часть пробирается на своих автомобилях до жилья, через дворы, дабы не попасть случайно в аварию. А другая неугомонная часть жильцов из числа ветеранов и пенсионеров пишет по инстанциям письма, что житья по ночам от гонщиков нет, шум, сигналы, крики, визг тормозов и публики, громко надрываясь ревет музыка из стоящих и бешено носящихся взад вперед автомобилей. На письма регулярно, отвечают, что разберутся и примут меры, но гайцы упорно обходят улицу в это время стороной. Ещё бы! Ведь в гонках участвуют не отпрыск слесаря дяди Васи и сантехника Сидорова, а сын начальника гайцов и детишки прочих уважаемых в городе людей. Раньше они по трассе в аэропорт гонки устраивали, но там скучно, трасса пустая, широкая, публики, чтобы оценить их подвиги, почти нет. А тут всегда куча народа, из числа ведущих ночной образ жизни, да и спиртное рядом продают, и прочие радости жизни, помогающие поднять настроение. За участие в заезде минимальный взнос стольник баксов, а выигрыш победителя достигает несколько штук, которые выигравший тут же спускает в ночном клубе 'Черный лед' угощая всех встречных - поперечных.
Сегодня пятница, и Стасик (прокурорский наследник) свою битую слегка Бентли уже починил, кровь из носу, но бампер и лобовое стекло заменил, и думать забыл, про молодую женщину, которую сбил давеча на перекрестке. Без участия в гонках он жизни не мыслит, как не мыслит преград на своем пути, чтобы стать победителем. И как-то КАМАЗ на своем пути он никак не ожидает, но грузовик неизбежно будет. Что поделаешь? Судьба такая.
Участок дороги для гонок начинается от перекрестка Октябрьской с Дружбой и заканчивается на перекрестке с улицей Московской. На перекрестке с Московской гонщики обычно тормозят и разворачиваются. Так будет и сегодня.
...............................................................................................
За киоском 'Куры гриль' не особо уютно, но спрятаться на хорошо освещенной улице тут просто негде. Черные голые деревья вдоль тротуара не скроют даже ребенка. От киоска до перекрестка с Московской метров сто, а до начала гонок пятнадцать минут. Мишин молчит, но периодически с любопытством смотрит на меня, пытаясь понять для чего мне пакет в руках. А в пакете сюрприз, но не для Мишина, а для Стасика.
Вот и весна пришла, думаю я, рассматривая корочку серого бугристого льда под ногами. Днем температура сегодня опустилась до нуля, и грязный снег на дорогах превратился сначала в кашу, которую месили тысячи ног, а к вечеру опять подморозило, и стало весьма скользко. Странно. Вот вроде сейчас десять-пятнадцать градусов мороза от силы, а такое ощущение, что мороз как нинзя прокрадывается немыслимым образом сквозь одежду до тела, и тело покрывается мурашками. Сырость и мороз, коварное сочетание, тут и зимние вещи не особо помогают. Наверное, поэтому немцы в ужасе минус двадцать воспринимают, для них это смерти подобно.
- Долго ещё? - спрашивает В.С.
- Вроде нет..., - отвечаю я, прислушиваясь к доносящимся до нас звукам. Ночью, когда общий шумовой фон уменьшается, хорошо слышно. Вот сейчас в полукилометре от нас взревели моторы, заголосили зрители. Готовятся. Но Стасик сейчас не поедет, не чувствую я его. Кто будет в первом заезде, не знаю, но не он. Да и по времени не совпадает, рано.
- Виу!
- Виу!
Проносятся мимо ларька три автомобиля, два практически рядом друг с другом, а третий, запоздав на целую секунду.
- Зью-ж-ж! - противно скрипят тормоза. Машины, резко остановленные ручным тормозом, заносит и разворачивает на сто восемьдесят градусов. Они мягко стукаются боковой поверхностью колес о высокий дорожный бордюр и тут же газуют с места, чтобы устремится назад.
- Вау!
-Фьюх!
С воем проносятся они мимо нас.
Смотрю на часы на мобильнике. Ноль часов, пятнадцать минут. Пора! Достаю из пакета и начинаю надувать детскую игрушку. За ларьком темно, но я физически ощущаю, как вместе с увеличивающейся в размерах игрушкой изменяется размер глаз Мишина. Ноль часов восемнадцать минут - игрушка надута. Что это за игрушка, я, когда покупал и сам не понял. Ох, уж эти дизайнеры! То ли игрушка должна была изображать баскетбольную корзину, то ли это такой надувной спасательный жилет для малышей, то ли какой-то домик для хоббита, поди разбери. Поддев носком ноги половинку кирпича из под киоска, поднимаю её и кладу в надутую корзину. (Чтобы ветром игрушку не понесло).