- Как? Вот так вот прямо и говорить?
- Да, вот так вот и говорить, что думает.
- Так он без работы останется, уволят его...
- Зато здоровый будет...Другой способ не копить обиды, прощать и не зацикливаться на своей персоне. Мало ли кто кого и как назвал? От того, что вас обозвали собакой, вы лаять не станете, и в будке жить не будите, не так ли? И жизни нужно радоваться, радоваться каждому прожитому дню. А не впадать по любому случаю в уныние. Уныние это непринятие мира. А мир на самом деле прекрасен, это люди сами уродуют его и на физическом плане и в своей душе....
- И-ети-его, - матерно, по старинке вдруг сказала пружина входной двери.
- Хозяин здесь? - слышу я голос из офиса, спрашивающий обо мне у Коли.
- Здесь.
- Собирайся Программист, поехали.
- Поехали, - соглашаюсь я, поднимаясь. И на глазах удивленной клиентки господин офицер приковывает мою руку к своей руке наручниками. Коля и Максим провожают нас с комитетчиком с квадратными глазами. А я оборачиваюсь и говорю:
- Коля, там в сейфе под коробкой дарственная тебе на офис...Прощай.
.................................................................................................
- Ну, здравствуй Программист, - говорит Павел Маркович, без тени улыбки на лице. Сухо и казенно, как эти наручники на моих руках. Показатель того, что взялись за меня серьезно.
- Здравствуйте, Павел Маркович...Только я устал говорить, что я не программист. Называйте, как угодно - компьютерщик, айтишник, системный администратор, но не программист. Программисты, они программы пишут, если вы не в курсе?
- Может быть...Только во-первых, ты у нас проходишь по документам как 'Программист', а во-вторых, как ещё эту твою спланированную операцию по хищению государственных секретов назвать, как не запрограммированной? А?
- Вы это про что?
- Ой, не валяй дурака! Или тебе очную ставку с гражданином Давлетияровым Александром Максутовичем 1965 года рождения устроить? Не знаешь такого? Тогда ты наверняка знаешь его как вора рецидивиста под кличкой Артист. В данный момент он находится в камере предварительно заключения и рассказал нам много интересного про нанявшего его колдуна....
- Так если рассказал, зачем мне повторятся? Или вы как менты с одного раза не понимаете?
- Не понял?
- Да. Анекдот такой есть. Подходит пьяный к милиционеру и говорит ему: 'Хочешь, я тебе смешной анекдот расскажу?' А тот ему: 'Ты, что! Я же милиционер!' А пьяный : 'Хорошо, я тебе два раза расскажу.'
- Врезать бы тебе....Но это успеется....Зачем делал слепок ключа от сейфа? По чьему заказу?
- По своему, мне одна вещь вам не нужная была нужна.
- Какая?
- А вы сейф откройте, покажу...
- А чего же не воспользовался отмычкой? Тяму не хватило ключ сделать?
- Хватило, сделал.
- Тогда почему не открыл? Я же тебя в кабинете на час оставлял? И что за документ тебе тут был нужен?
- Так я понял, что спецом оставляли, что я дурак что ли в петлю лезть?
- Догадался или сказал кто?
- Конечно, догадался....
- Так, что за документ?
- Вы меня простите Павел Маркович, но я точно названия не вижу, картинка в голове не четкая, только как выглядит примерно, знаю...
- Хорошо, иди сюда...
Встав со стула, я подошел к сейфу в углу кабинета. Маркович же не таясь набрал код и засунув ключ открыл сейф. Сейф оказался полон увесистых толстых папок.
- Содержимое я тебе почитать, конечно, не дам, но смотри внешне. Эта папка? Эта? Или Эта?
Между папок мелькнул голубой тисненый листок векселя.
- Вот этот документ, - тяну я обе руки к заветному листку. И наручники с моих рук спали, чтобы через мгновение защелкнутся на руке Павла Марковича, приковав его правую руку к ручке сейфа. Замок сейфовый у меня силенок бы открыть, конечно, не хватило. Максимум на что я пока способен, это ложкой чай размешать, или сигарету из пачки взглядом вытащить, но замочек на наручниках весьма прост, с ним давно договорился.
- Это что за фокусы? Ты на что надеешься? Быстро открой наручники! Кому сказал!
- До свидания Павел Маркович, некогда объяснять. Но на врагов я не работал и не работаю, и более мне ничего от вас не нужно, - говорю я, складывая вексель вчетверо и пряча в карман.
Сейчас! Сейчас секретарша, страдающая извечной женской болезнью, выйдет из приемной в туалет, носик припудрить. Двойные плотные двери в кабинете шефа звук наружу практически не выпускают, проверено. Пусть он там хоть охрипнет от крика. Быстро шагаю к дверям. Открыл первые, тут же вторые, тут же захлопнул за собой обе, и крик Марковича остался по ту сторону. Выхожу из приемной. А на встречу знакомое лицо, и, кажется, оно что-то успело услышать.