Я вернулся к группе и сообщил им приятное известие. И временно отдал змеиный кинжал Шире. Лиэрина же куда-то исчезла…
— Бой мечников — учеников! Дерутся… Владимир Эридан Людо'ен Бильма-Ворчи Казаковестсе и Андреан Людо'ен гирт Ивановесте!
Опа… Стоп. Андреан Людо'ен… Еще один Избранный?!
Лиэрина.
Узнав, что Владу можно получить один клинок во время боя, я метнулась домой. Дома, у одной из стен остановилась. Условный стук, и тайный шкаф открывается. Да, «Секущая роза» на месте! Аккуратно забираю её и обматываю тряпкой. Теперь можно и назад. Всю фразу я не услышала, но того, что было, мне хватило.
— …утся… Владимир Эридан Людо'ен Бильма-Ворчи Казаковестсе и Андреан Людо'ен гирт Ивановесте!
Влад идет в бой! Стоп. Андреан Людо'ен? Они призвали еще одного?
Пока бойцы спускались, я подбежала к Эридонэлю — проверяющему. Он внимательно осмотрел клинок, посетовал на тему «Ох уж этот проклятый клан, постоянно всплывает», но клинок одобрил.
Бойцы вышли на дно ямы. Ой, а я раньше не видела эту корону на голове Влада! Он вышел, закрыв все гербы на своей броне плащом. Так, ритуальное приветствие… Влад вытаскивает из-за спины двуручный меч, и кланяется. Вставая он что-то нажал, и плащ красиво слетел с его доспеха. Поймать! Фух. Нечего казенное имущество разбрасывать! А противник заметно напрягся, увидев гербы. Правда, эльфы тоже напряглись. Еще никто так, в открытую, не заявлял об уничтоженном клане. Но Андреан ухмыльнулся и в наглую заявил:
— Я должен сражаться со своим подданным? Вы за кого меня принимаете?
Это Влад не вытерпел.
— Это кого ты назвал подданным? Меня? Господин знает толк в суициде.
— Тебя, тебя, мой верный вассал. Потому что я — глава Проклятого клана!
Он показал свою руку. На ней проявился герб Мидгарда, но с одним отличаем — корона сверху. Стоп, но разве глава этого клана так обозначается? По-моему, там все зависело от цвета глаз совы…
— Ты хоть знаешь, как мой клан называется? А сколько в нем существ?
— Мне это не интересно. Приказываю тебе сдаться!
Воздух колыхнулся, и волна силы полетела на Влада. Но Владимир не шелохнулся.
— Сдавайся, я приказываю! Да что с тобой не так?! Это бунт?!
Влад медленно повернул голову к судьям и просто спросил:
— Разрешите наказать нахала?
Ему запретили.
— Тогда будем биться.
Он поднял меч, и вновь поклонился. Его противник лишь кивнул, достал свою… сабельку. Влад же, медленно подходя, готовил гору заклинаний. «Святая карма», «Серебряный раскол», «Казнь», и многое подобное. Андреан лишь ухмыльнулся и щёлкнул пальцами. Вокруг него начали летать щиты в виде герба. «Щит рода». Но им может воспользоваться любой из клана! Это не показатель. Тем более, что от атак соклановцев он не защищает — все свои. Владимир крикнул ключевое слово, и заклинания сорвались с его пальцев. Выстрел «Кармы» слился с ударом «Казни» — огромного полупрозрачного меча, висящего над головой противника. Владимир прыгнул и применил «Раскол». Серебряной стрелой он полетел на противника. Но «щит рода» выдержал. Кто он такой?!
— И это все?
— Захлопни варежку. А то ведь запрограммирую — мало не покажется.
— Ой, ой, ой как страшно. Ты даже сделать ничего… что это?
Владимир что-то нажал, и его меч трансформировался в косу. Руны на лезвии чуть-чуть перемешались, и теперь вместо «похищения сил» оно превратилось в «разрезание пространства». Где-то я уже видела эту тактику.
Взмах косой — и «щит» падает. Коса вновь становится мечом, и наконец пошло долгожданное фехтование. В процессе Андреан пытался что-то кричать на ему «приказываю остановиться!», но ничего не работало. А как боец он был… отвратительным. Влад поигрался с ним минут пять, после чего легким движением выбил меч из рук.
— Да как ты… Я, Андреан Людо'ен гирт Ивановесте, приказы…
— Заткнись. Ворона залетит — невкусно будет.
— ПРИКАЗЫВ…
— Я, Владимир тас Эри'ен Бильма-Ворче Мидгард, приказываю тебе заткнуться и встать на колени, признав свое поражение в честном бою. ЧТО?!
Андреан, судя по всему, начал чему-то сопротивляться. Но долго он не продержался — его колени подогнулись, и он встал на колени. Он пытался что-то сказать, но из его горла не вылетало не звука. И лишь широко раскрытые глаза говорили о том, что сам он в шоке.