"Товарищ Петрова" начала издалека, рассказывая в лекторском ключе о природе нейросетей, об истории создания прибора и прочем подобном. Её голос звучал натужно, подрагивал, как если бы она провинилась и теперь оправдывалась перед начальством. Прибор она называла ГМНС.
- Генерирующий Модулятор Нейронных Связей. Название с советских времен. На рынок выйдем как "Проект Neuresis", - пояснил директор и сказал тов. Петровой: - Да вы не углубляйтесь. Покажите, как подключать. С остальным они сами разберутся, тем более, наконец напечатали (он повернулся ко мне), - как вы называете, мануаль?
- Мануаль, - кивнул я.
- Говорю же, эти справятся, - улыбаясь, повторил директор и обвел взглядом зал.
Оказалось, все внимательно слушали нас. "Программисты. Программисты", - опять пронеслось по рядам.
Когда мы поздно вечером перевезли Нейрезис, в офисе было пусто.
- Давай, может, чайку? - предложил я, - а потом по домам.
Юра кивнул и уселся на диване, листая "мануаль".
- Во фиговина!.. - сказал он.
- Справимся, - сказал я, наливая в чайник из кулера. - А тётка стервозная.
- Это она от ревности. А так, видал, нашего брата уважают?
Он помолчал немного и добавил задумчиво:
- Знаешь... Вот всегда в обществе существовала некая... скажем, каста, которая сильнее всего владела умами людей. Вроде как особенная каста, сакральная; никто её не понимал, но все ей верили. Жрецы-шаманы какие-нибудь, потом мыслители всякие, философы. Потом поэты, ещё позже - писатели. У нас последними были барды - Высоцкий там, прочие. Так вот, мне иногда кажется: мы теперь стали такой кастой.
- Кто "мы"?
- Программисты, - Юра пожал плечами. - Смотри: семь миллиардов человек каждый день пользуют разный софт, и никто ни хрена не понимает, как там что устроено.
- А если что-то не работает, ты приходишь, щелкаешь пальцами, делаешь на две копейки работы, настраиваешь - и на тебя смотрят, как на полуангела, - подхватил я. - С придыханием и доверием смотрят. И ведь нет такого, скажем, у физиков-ядерщиков или каких-нибудь кардиохирургов; а у них-то дела нашим не чета.
Юра рассмеялся и кивнул:
- Вот-вот. Чувствуешь ответственность перед умами? Ладно, поехали домой.
На следующий день мы показывали прибор Алексу.
Смотри, вот зажимы, нацепляем, к примеру, на пальцы; вот тут на ладонь присоски. Пошевели мизинцем. С контактов снимаются импульсы. Так. Идем в комп, открываем. Тэ-эк-с, соображаем... во, нашёл. Этот распознали. Теперь посылаем его в кирпич. Ну, вон кирпич, вот этот, на проводе. Так, кирпич прикладываем к руке. Неважно, в любом месте. Так, запускаем. Считываем опять импульсы. Совпадает? Ага. Ты теперь мизинцем не шевелил? Вот! А импульсный код тот же. Это кирпич сгенерил.
- А мизинец?
- Ну, там можно настроить, чтобы шевелился. "Актуализация сигналов" называется. Но это пока не нужно, а то будешь дёргаться, как припадочный.
Работа закипела. Пошевелить пальцем, ногой ли, ухом - первый шаг. Вскоре мы наловчились генерировать едва ли не всё что угодно. Мы приладили наушники и кибер-очки, и тогда нам удалось сэмулировать физиологию ощущений. Вот, например, в очках страшная пропасть, а в наушниках - вой ветра. Считываем, как реагирует организм, вычисляем. Теперь снимаем очки, прикладываем кирпич, посылаем сигнал. Всё то же! - ладони холодеют, и дрожат колени, и сердце стучит - машина активировала алгоритм. Один из миллиардов алгоритмов, выведенных из опытов, сгенерированных из ассоциаций, построенных по ещё не до конца изученным схемам.
Раз в неделю мы докладывали в БиоНову. Директор по науке каждый раз говорил: "Отлично. Очень хорошо". Иногда мы звонили "товарищу Петровой" уточнить детали, и она здорово помогала, если требовалось. В общем, дело шло. И шло хорошо.
Однажды мы пили кофе в аквариуме. Алекс и Юра спорили о политике.
- Пока всю эту кремлёвскую клику не разгонят, ничего путного в стране не выйдет! - жарко говорил Алекс.
- Ну разгонишь, - отвечал Юра, - а дальше что? Новых наберешь, очень умных, которые страной станут так руководить, что завтра сразу наступит светлое послезавтра?
- При чем здесь "очень умных"! Нужно менять систему, нужна прозрачность власти, нужно, чтобы каждый мог на власть влиять.
- Думаешь, если каждый, кому вздумается, станет на власть влиять, будет эффективно?
- Будет справедливо.
- То есть выйдет дядя Вася, рубщик мяса с рынка, и скажет, что все стратегические программы - ерунда, а нужно госбюджет направить на покупку новых плах, а то старые совсем износились. И повлияет. И это будет хорошо, так?