- Что ты утрируешь?! Я плачу налоги - имею я право знать, куда и как эти деньги идут?
- Имеешь. Напиши запрос. А зачем разгонять? Или сам на их место хочешь?
- Покуда не разогнать, власть ничего изменить не позволит. Я им вообще не верю, там одно кумовство. Этот - этому, тот - тому, все повязаны.
- Прямо-таки нейронные сети, - пошутил я, - как у нас.
- Вот именно! - воскликнул распалённый Алекс. - И я за то, чтобы сигналы с периферии доходили до самого мозга. И не просто доходили, но и действовали!
Повисла пауза. Мы с Юрой встретились взглядами.
- Ты то же, что и я, подумал? - спросил я. - С периферии в мозг? И чтобы действовало.
Он кивнул и начал медленно раскачивать головой, словно погрузившись в мысли.
- Вы чего? - спросил Алекс.
- Чего-чего. Может, нам Нейрезис на мозге попробовать? А что... те же сети, только сложнее.
Алекс внимательно посмотрел на меня.
- Считай, порядок операций круче... - продолжил я, - а так то же самое. Попробовать-то можно.
- Не нравится мне это, - произнёс Юра. - Лезть в чужой ум... ну, как минимум неэтично.
- Я не собираюсь думать об этичности! - встрепенулся Алекс. - Бизнес, перспективы, развитие. БиоНова вон о медицине думает. Наше дело - сделать дело!
- Ещё неизвестно, что получится, - вставил я.
Юра покачал головой:
- Нет. Не нравится.
Алекс только махнул рукой.
- Пока что и рассказывать никому не будем, - сказал он.
На следующий день он явился в офис в обнимку с ящиком колы. Он привел Ленского.
- Ты, братец, не бойся, - говорил он. - Пей лимонад, на вопросы отвечай. Думай, о чем попросят. Провода вот - это ничего, током не бьются.
Ленский глядел на него преданными глазами. Он и не боялся.
Две недели Ленский сидел увешанный зажимами на кресле в аквариуме, вволю пил колу и был счастлив: с ним никогда ещё не обходились так внимательно, не разговаривали столько, не слушали его. Он радовался, как ребёнок, с которым наконец решили поиграть уставшие после работы родители.
- Столица нашей Родины? - Москва - А что там находится? - Не знаю - Почему Красная Площадь так называется - Там красный плакат - А что еще там есть? - Много людей - Что они делают? - Фотографируют.
Мы задавали вопросы, крутили видео, музыку, радиозаписи. Мы работали увлечённо. Входная информация, результирующий эффект, изменить параметр, измерить. Область данных покрыта. Новая область. Задать параметры, ввести, измерить, изменить, измерить. Массы данных! Программный комплекс, наше детище, как прожорливое чудовище, потреблял их, переваривал, выдавал результат и требовал ещё.
Вспомни, что было на картинке? О чём говорил диктор? Назови числа. Сложи. Продолжи ряд.
Всё более явно проступали устойчивые закономерности, ассоциативные алгоритмы. Им не было числа, и с каждой минутой вычислялись новые. Они были связаны между собой, и эти связи тоже обсчитывались, и это давало новые алгоритмы, которые управляли теми, что стояли уровнем ниже. И над этими новыми строились еще. И все вместе, поддержанные неукротимой мощью процессорных станций, они давали конечную, цельную логику. Перед нами вырисовывалась цифра человеческого разума.
- Попробуем в активной фазе? - спросил я. - Снимем сигнал, раскодируем, закодируем и пошлём обратно.
- Куда обратно?
- Ну, туда... В ум.
- А кирпич куда приставишь? Ко лбу, что ли?
- А чё? Там, между прочим, лицевой нерв; считай, крупный канал связи. Снова снимем сигнал: если совпадёт с начальным - значит, все точно у нас.
- А ты не боишься так вот в чужую голову лезть? - спросил Юра.
Я пожал плечами. Алекс поднял большой палец. Ленский улыбался.
Тесты прошли успешно. Сигналы совпали, модели подтвердились. Мелкие ошибки мы быстро исправили.
- Так может... - нерешительно предложил я, - в режиме обучения попробовать?
Да, сказал Алекс. Нет, сказал Юра. Ленский улыбался. Я продолжал:
- Вход-выход мы контролируем; подать инфу, и если она запомнит...
- Она?.. - Алекс поглядел на Ленского.
- Система, - пояснил я. - Самообучающаяся. Ну, забудет на худой конец, повредить ничему не должно. И задать можно по минимуму для начала.