— Да, обязательно.
Щелкнул механизм, Малкольм передал помощнице тетрадь с ручкой, а сам встал.
— Жалко чая не нашлось, но и ладно! В кафе ж едем. Ты говорил, что хочешь участвовать, создатель! Сейчас мы отправляемся.
— Уже? Мне нравится твоя резвость, — оскалился Фёдор. — Надеюсь, не зря я тебе доверяю…
— Ещё б ты мне не доверял, — фыркнул Малкольм. — Другого такого как я ты на этой планете не найдёшь.
Фёдор же на это лишь молча обвёл его взглядом.
Сейчас они втроём теснятся в коридоре, Малкольм пытается завязывать шнурки.
Сразу как у него получилось встать, освободившееся место занял сам Фёдор. Интерес разгорается в груди, а потому пальцы двигаются излишне быстро и неаккуратно.
— Всё, погнали! Давайте быстрее!..
Подгоняя гостей руками, он и сам вышел на веранду, пройдя которую они направились через двор к калитке. По пути Малкольм сорвал яблоко с одного из проходящих мимо деревьев и с улыбкой предложил его Матильде.
Открыв дверцу, Фёдор пустил гостей, а сам же чуть задержался мучаясь с замком. Развернувшись, он увидел до того увернувшийся от его взгляда суперкар. На капоте красуется герб на манер знаков древних великих домов. “Больше тысячи лет прошло, а мода так и осталась…”
Рассматривая жёлтый двухдверный кузов Фёдор мысленно присвистнул. Матильда отодвинула вперёд спинку сиденья, пуская мужчину на задний ряд.
Протискиваться пришлось, но, кое-как победив арки дверей и постоянно мешающий потолок с сидушкой, он всё таки смог прилечь на периферии. Для того, чтобы сидеть, места не хватило.
— Малкольм, скажи ка мне честно, с каких пор частным детективам на Барме выплачивают такие огромные деньги? Я тоже вообще-то так хочу!
Удобно устроившись за рулём, мужчина откликнулся:
— Ни с каких. Эта малышка далеко не новая и не с салона. Она три тысячи первого года, БУ, два владельца было до меня, а потому я сильно с ней намучался…
— И стоило того?
— А ты спрашиваешь! Малышка огонь просто! За такие деньги лучше не найти! Не обычный же семейный седан брать?
Улыбнувшись, Фёдор ещё раз попытался хоть как-то здесь устроиться.
— Выбор одобряю, — простонал он. — Но мне кажется, что на такой случай тебе и седан был бы не лишним…
— На какой? — удивился Малк.
— Если придётся кого-то подвезти, — пояснил Фёдор.
— Мда… Ну ты крепись там, создатель! Матильда, набери в навигаторе…
— Да, сейчас.
Машина заурчала.
— Готово, — отозвалась девушка. — Это недалеко от центральной, заверни после “антиквара” налево и там уже сориентирую.
— Как скажешь. Создатель, ты там пристегнись. Вот честно, это важно, иначе не поедем!
— Да что ж за!.. Сейчас…
Пригнувшись в углу и вытянув ноги в другую часть салона через сиденья, всё же смог не без усилий закрепить ремень безопасности. Стоило только поднять взгляд, как приметил в зеркале улыбающееся лицо Малкольма. Мотор нарастил обороты, спину вжало в сиденье, пришлось даже взяться за ручку над окном, чтобы удержаться на месте.
Лицо свело судорогой, не давая снять ухмылку.
“Неужели меня так же видят со стороны? Походу, не зря я всё-таки живу эту жизнь!”
Сдержав смех, внимательно всмотрелся в несущуюся навстречу дорогу. По обе стороны низенькие многоквартирные квадратные домики, ободряющие плакаты Империи, клумбы, нищета, парки, парковки… Медленно, как собранные из металлических балок длинношеие динозавры, проходят мимо вышки лунного света с мощными диодами вместо глаз.
Проехали парк, что распространился по обе стороны дороги, а после Фёдор выхватил взглядом вычурную вывеску оформленную в стиле “стимпанк” с надписью “антиквариат”. Спортивная машина в который раз резко преодолела поворот, а после водитель обратился к штурману:
— Дальше куда?
— Прямо. Скажу как тормозить, тут по правой стороне сейчас будет.
При виде знакомой бело-синей вывески “сытого кита” пассажир улыбнулся. На ней этот самый кит, ухмыляясь, держит в плавниках вилку с ножом и, сдерживая текущие изо рта слюни, глядит на проходящих мимо кафе людей.
Поотстёгивали ремни, открылись двери, Фёдор собрался, а потом ему дали путь. Снова, не без труда преодолев испытание узкими пространствами, он счастливо выпрямился и вдохнул воздух полной грудью. Мимолётный привкус пепла принёс ветер от посаженного вблизи голого угольного дерева.