— Не помню, — бросил парень. — Но прокол знатный. Как же вы такое допустили? В Империи же должен быть полностью перекрыт наркооборот, в том числе и для этого вы тут работаете. Выяснили уже хоть, кто меня так невзлюбил, чтобы наркотиками накачать?
Повисло молчание. Долгое. Минуты полторы участковый ничего не отвечал, но Фёдор нарушил тишину:
— Знаете, я человек хоть и без должного опыта, но у меня есть довольно большие возможности. Могу помочь в расследовании…
— Молчать! — взбрыкнул полицейский. — Тут нечего обсуждать. Виновника мы уже нашли! Нажрался какой-то херни и решил людям жизнь испоганить, тварь! Ты хоть представляешь, какая шумиха поднимется? Известный на всю галактику писатель убил испытательный образец крупнейшей корпорации на небольшой отдалённой планете. И главное, всё спишут не только на твою отбитость, но и на нашу кажущуюся некомпетентность! Корпорация уйдёт с планеты, на которой ей не способны обеспечить безопасность. И всё! Экономика Бармы будет в жопе! Статус правоохранительных будет в жопе! Всё будет в жопе! Как я семью кормить буду?! Вот хоть теперь ты представляешь, что натворил?
— То бишь виновника искать не будем? — абсолютно спокойным тоном поинтересовался заключённый.
— Виновник сидит напротив меня! — прорычал участковый.
— Ты примерно такой же член общества, как и все. У тебя есть семья, — напомнил обвиняемый.
— И? — скривился участковый.
— Ты уже в возрасте, смог реализоваться в жизни… — начал Фёдор. — Не боишься это всё потерять?
— Ты решил на меня давить?! — лязгнул голос мужчины. — На меня? Тебя ничего в этой всей ситуации не смущает?! Не на моих руках наручники.
— Как думаешь, если все узнают, что ты далеко не отважный герой…
— Если ты в ближайшие десять секунд не заткнёшься, то я кину тебя в камеру на десять суток, помариноваться…
— …а лентяй, что разрешает преступникам гулять по городу, как они отреагируют? Если узнают твои дети. Будут ли тебя уважать? Будут ли завидовать твоим детям одноклассники или же они будут над ними насмехаться? Вытирать об них ноги?
— Ты мне угрожаешь?
— Значит всё же преступник, — холодно заключил обвиняемый.
— Какого чёрта ты меня упрекаешь, ублюдок?! — возмутился полицейский. — В отличие от тебя я не творю херню, а добросовестно выполняю свою работу!
Несколько секунд тишины и Фёдор всё же спросил:
— А… Так ты всё же из таких. Тебя всё же гложет совесть!..
— Заткнись! — потребовал участковый.
— А в чём заключается твоя работа, Магомед Евгеньевич? Творить добро, сажать преступников или выполнять приказы?
— Не твоё собачье дело!
— Можешь не выпендриваться, и без этого понимаю, что тебе стыдно. Тебе ж приказали меня зарыть, а потому ты решил забыть о своих принципах. Не важно же, подставили меня или нет! Важно то, что кому-то это надо.
— Да как ты смеешь меня..? — слаборазборчиво процедил сквозь зубы.
— Что?! — воскликнул обвиняемый, — Надавить на твою гордость?! Я, знаешь ли, не виноват в том, что ты подчиняешься преступникам!
— Ты проник на закрытую территорию! Ты убил испытательный образец корпорации! Кого следующего убьёшь?! Человека?! Ты кого преступником назвал?!
— Я ничего из этого не помню и там всё явно не так просто. Ты и без меня это понимаешь…
— Молчать!
— Позорище! — скривился обвиняемый.
— Молчать, я сказал!
Фёдор замолчал. Минута, две, участковый уселся поудобнее, только было открыл рот, но его перебили:
— Вообще я тоже так могу. Просто кричать “молчать”, но зачем? Я без слов заставил тебя заткнуться. Ты думаешь, что ты всё контролируешь. Что один раз не перечеренёт все твои правильные поступки, что ты такой же защитник порядка…
Полицейский выдохнул, деланно оскалился, а потом прошипел:
— Ты напросился!
— Хватит строить из себя невинность и развивать весь этот фарс, — потребовал Фёдор. — Лучше скажи, что тебе приказано и зачем? Кому это надо?
Мужчина только открыл рот, как Федя его перебил:
— Ещё не всё потеряно, не думаешь? Всё ещё можно продолжить идти по своему пути и принимать свои решения. Всё ещё можно добиться всего самому, не подлизывая жопы таким же продажным. Всё ещё можно не топить свои принципы. Можно так же идти вперёд. Падать и снова идти. Падать, думать, а потом снова вставать и идти.
Пристальный взгляд участкового напоролся на столь же серьёзные глаза заключённого.